- И выходит, - Оки вздрогнула, - от этих городов не остаётся и следа?
- А от нашего, - Гришка грустно улыбнулся, задержав взгляд на продолжающей ворчать старушке, - думаешь, останется так уж много?
царство
- Я ухожу отсюда, - улыбнулся Гришка, не зная зачем, не зная кому. - Меня выписывают.
Ему никто не верил. Все шарахались от него как от психа. Даже Натка повертела пальцем у виска. Только Лиза ничего не сказала, демонстративно поднялась и ушла в свой уголок. "Ей-то всё понятно, - устало подумал Гришка, - но и она хотела, чтоб я ушёл не так".
В последний раз оглядел своё царство, своих людей. Открыл рот, чтоб произнести что-то на прощание и не смог. Не хотелось пускать слюни, бурчать что-то непонятное, хотя мысли бились в нём тяжёлыми ленивыми голубями.
Мы стартовали в одно время. Но каждый из нас бежал по-своему, потому то же самое мы видели в разное время или не видели вовсе, если нам это было неинтересно. Но если все наши воспоминания связать в одно, может получиться здорово и цельно. Оставляйте что-нибудь после себя. Мы ведь всё-таки были.
- Только-только привыкли друг к другу и вот, - вздохнул Влад. Это, конечно, он рассказал о Колине, но сейчас Гришка не мог его винить.
- Чёрт, это было самое лучшее царство в моей жизни, - сказал ему Самукьянец, - здесь и царевна Несмеяна, и мальчик с пальчик, и Кащей Бессмертный жили. Открывай любую сказку и обязательно нашего героя встретишь.
Тусклая в чёрном дождливом свете комната. По углам расползлись люди. Много людей. Картонная перегородка разделяет мужчин и женщин. И уже бросая прощальный взгляд на Палату, Гришка понял, как слаб и непрочен этот бог, нарисованный на шатающейся картонке. Может, потому он так и зол, что понимает, его дни сочтены и с уходом Гришки некому будет ему поклоняться. Останется только страх, а это плохая замена вере и любви.
Можно было помолиться в последний раз, но не осталось уже внятных слов, а на языке вертелось одно: "Убереги их всех". Кто-то в палате говорил, что за стенами больницы вообще нет ничего, ни воздуха, ни времени, ни солнечного света. Пожалуй, так оно и было, только Гришке добрый доктор Горавски закрыл дорогу назад. Впереди ничего уже не осталось - всё Самукьянец растерял в палате Гром.
шпион
На следующий день у Трона не собирались. Да и его самого не оказалось дома, а на двери квартиры трепетал надорванный змей.
- Его квартиру опечатали, - донёсся до него голос Максима. Этот парень тоже посещал сборища идеальных людей, но нерегулярно, и Трон уже собрался ставить на нём крест, - кто-то выдал нас всех, Гришка.
Потом Макс забудет его. Там, на баррикаде. Завтра. Гришка станет для этого пацана просто психом, потому что, отправляясь на баррикаду, люди не брали прошлое с собой.
- Это не я, - Гришка понимал, что голос его предательски дрожит, что руки трясутся, и в глазах засел животный страх. - Кто-то другой их предал.
- Это самый лучший мир из тех, которые мы можем им предложить. Но не все это понимают. Что-то говорят, куда-то бегут, за что-то цепляются. А зачем? Они себя не жалеют, не понимают, что просто
- Больны.
Доктор Горавски глядел на него тогда со странной жалостью, к которой примешивалось недоверие. "Неужели этот парень мог быть осведомителем? Он же туп как консервная банка".
- Он ждёт тебя завтра на этой крыше, - шепнул ему Макс и растворился в темноте подъезда.
трон
Да, Гришка действительно был ду-ра-ком. Иначе бы никогда не пошёл на баррикаду, которой как он думал сначала, вообще не будет. Информация о Стасе и Троне уже у ментов, пусть арестовывают руководителей, а без них жалкая группа протестующих обречена на скорую сдачу. Никого из них, как уверили Гришку, не убьют и даже в тюрьме держать долго не будут.
На следующий день он отправился на крышу. Трон его ждёт. Конечно, он знает, что Гришка всё рассказал и потому будет ругаться. Может, даже столкнёт Гришку с крыши и, наверное, будет прав. Пожалуй, стоило позвонить и рассказать об этой встрече ментам, но Гришка просто устал. Бегать, доказывать, уверять, что все их протесты только детские игры. Он ведь хотел спасти невинных людей, которые обязательно погибли бы, оказавшись на баррикаде. Поступок достойный идеального человека. Трон мог бы им гордиться, если бы понял причину.
Дверь на чердак была открыта, но Гришке стоило больших трудов протиснуться в тесный проём. Чердачный бог видимо не был чистюлей, так как Самукьянец пока искал дверь на крышу, извозился в грязи так, что стал походить на чёрта. Со стен, заросшего паутиной потолка даже с пола глядели на него бумажные змеи, ожидающие своего героя, который спустит их на улицу и уже там сдаст в макулатуру.
- Мы должны бежать, - донёсся до него голос Трона, - ты не представляешь, что они сделают с тобой, если поймают. Сначала отимеют во все дыры, потом набьют рот землёй и оставят подыхать.
Или отправят в Палату Гром.
Гришка не узнавал этого спокойного, уверенного в себе человека. Трон постоянно дёргался, порывался куда-то бежать. То и дело хватал Липу то за руки, то за талию, словно боялся, что она в любой момент может улететь от него.
- А, это ты, - не слишком-то обрадовался ему Трон, - ты случайно остальных идеальных за собой не приволок?
И было непонятно, рад ли он, что Гришка пришёл один или наоборот.
- Они ведь идеальны, - ответил Самукьянец, - захотят, придут сами.