Он молчал. Понимал, что нужно открыть рот и произнести: "Оставьте нас в покое" или что-то подобное. Но сил не осталось даже на стон. Потом он так же будет напрягаться, чтобы сказать пустые, бесполезные уже слова, но вместо них выйдет лишь бессвязное бормотание.
- Скажи ему, Колин, - голос звучал также весело и небрежно как раньше, но мальчик мог уже уловить в нём тягостное прилипчивое раздражение, - не будь таким же ослом, ты же мальчик умный.
А Стас молчал. Стас ничего говорил, потому что уже сказал всё что хотел. Но Колин знал, что он не уйдёт. Да вот он стоит в легонькой курточке, на губах его спокойная выжидательная улыбка - он сказал своё слово. И теперь ждёт ответа.
Арнольд не выдержал этого выжидательного взгляда, напрягся. Презрительная улыбка соскочила с его лица.
- Колин, - теперь уже серьёзно проговорил он, - Пойдём со мной.
Если он пойдёт, его изобьют и всё обойдётся. Может, будет чуточку больнее, чем в прошлые разы, да только они не знают, чего стоит боль. Если он не двинется с места сейчас, хозяин придумает какое-нибудь новое издевательство. "Принеси мне мои тапки, Колин!" На миг в его глазах промелькнула прежняя покорность. Он опустил голову и дёрнулся было, но Стас уже стоял рядом. Его ладонь, твёрдая мозолистая, накрыла дрожащую ладошку Колина.
- Всё, точка, - проговорил он, тепло глядя на мальчика, - Он никогда больше не ударит тебя.
- Иначе что? - хозяин ещё не ушёл, ещё он мог вернуться. Маленький трус Маккиавели мог ещё исправиться. Подбежать, обняв его колени, получить пинка и, покорно всхлипнув, зашагать с ним до квартиры.
- Иначе? Я тебя убью, - как и прежде спокойно проговорил Стас, - надеюсь, с тебя хватит.
Ребёнок морщился, не желая умирать. Открывал рот, но из него не вылетало ни одного сморщенного звука. Влад видел, как человечек выворотился наружу, словно червь из земли и сразу оглох, почуяв вокруг враждебную тишину. Глаза безнадёжно вбирали в себя мир, стараясь либо сродниться с ним, либо вытолкнуть вместе с первым криком. Сухой тяжёлый воздух отступил от младенца, оставив лишь синеву на его лице. "Давай, кашляй, скотина!" - взмолился Влад, но было уже поздно. Тонкий сизый луч вспорол пространство, Коринец застучал зубами от холода. Глупый малыш стукнулся о свет в поисках тепла, попытался распрямиться, не желая встречать смерть согнутым, но божественная искра уже оставила его и лишь тонкие, за мгновение высохшие губы шевелились, пытаясь исторгнуть крик, которого уже никто не ждал.
- Бегите! Бегите скорее!
- Случается, что здесь и рожают, - Горавски подмигнул Владу, кивая на безымянную женщину, которая в отчаяньи тянулась к своему ребёнку, но того уже унесли. - Представь себе, несколько поколений, которые ничего кроме Палаты не видели. Вряд ли они согласятся с твоими друзьями, что где-то в далёком незапамятном сне есть лучший мир, который так прям и ждёт, чтобы его открыли.
Но он где-то был, хотя в это сложно было поверить. Когда они отправились на очередной вырвавшийся из памяти квест, Сига безмолвно остановила его, бросив случайный взгляд в бездну души. Ключи от квартиры тяжёлым грузом полетели по лестнице. Лёша давно умчался вниз, будто бы стрела, чуть видимая, немощная обнаружилась на облезлой коридорной стенке.
- Сига, - только и смог произнести Влад, - ты что-то забыла... у меня?
Он уже забыл о том, что её не было у него сегодня, что она всё это время проторчала за его дверью, как послушная псина.
- Почему люди неумные, даже, можно сказать, глупые, имеют компьютеры, одежду, зарплату куда лучше, чем у тебя? - проговорила она, уставившись в пол, где цвела размазанная голубая стрела столетней давности.
- Значит, это умные люди, - пожевав губами, ответил Влад, - им повезло больше. Нет, он хотел, чтобы она спросила его про другое, но другого не было, она лишь смущённо улыбнулась и поглядела на него виновато.
- У тебя ключи упали, - улыбнулась она, и они пошли искать лучший мир, который какой-то дурак запрятал глубоко в их липкий, разваливающийся на части шар, на котором им было суждено родиться.
Уже в который раз они проходили пыльными скучными коридорами, которым не было конца, Коринец удивлялся, как такие лабиринты могли поместиться в скромном трёхэтажном здании. "Наверное, он водит меня кругами", - решил Влад, попытавшись запомнить дорогу до Палаты. Он различил среди однообразной серости детские шкафчики с помятыми фруктами, перевёрнутыми бананами, яблоками, угадывался даже ананас, выцветший, наверное, заплесневелый.
- Как ты думаешь, что там? - кивнул на них Горавски, когда они проходили мимо. Дверца одного шкафчика едва держалась на разболтанной петле и, словно отзываясь, привычно заскрипела.
- Панталончики, памперсы... детские вещи, - неуверенно пробормотал Коринец, - мало ли что нужно детям...
Они похожи на гробы? Сейчас Горавски откроет один из них, и там окажется умерший малыш или того ужасней...
Колин.
- Там оружие, - бросил добрый доктор, - забыл что ли, с кем связался? Ты помнишь маньяка, который там, в вашем раю, убивал маленьких девочек? Не задумывался, что он может оказаться среди вас?
Влад задрожал. По спине его забегали капли пота. Горавски знает обо всех, значит, убийца, наверняка здесь. Да и могло ли быть по-другому в этом бредовом мире? Хотелось осторожно выведать у Самуеля побольше о маньяке, но тот не хотел ничего говорить, а лишь погрозил тоненьким пальчиком:
- Пойдём скорее, мы и так оставили твоих друзей без внимания.
В холле тонкий, похожий на струну мальчик играл на скрипке. Виновато выпиливал заученные домашние задания. Он не знал, куда двигаться дальше, а направляющая стрела была давно потеряна.