Сборник рассказов "Пальцем в небо"
1. Данияр Иркагалиев. Обои
2. Никита Гулаков. Земля
3. Алена Темникова. Огурец
4. Алексей Кочкуров. Перепутье
Данияр Иркагалиев
Обои
Свет. Ослепительно яркий свет утренней зари освещает большую комнату в квартире. Он встает со скрипучей кровати, обнимает Ее, уходит в ванную.
В комнате стоит большой книжный стеллаж с массой книг и советского сервиза, массивная деревянная кровать, пара тумбочек. Но главные здесь, как бы это странно не прозвучало, Обои. Самые красивые на свете, самые лучшие. Эти Обои висят на стенах еще с тех пор, когда Он мог с легкостью пройти под столом, не нагибаясь. Они были, еще когда Его отец был маленьким мальчиком.
Обои помнили все. Каждую перестановку, каждый ох-вздох, каждый крик и ссору. Они помнили еще Хрущева, позже Горбачева, Ельцина, Путина, Путина, Медведева, опять Путина, Путина, Путина, Путина…
Именно Обои всегда были неприкосновенны.
Но все изменилось, когда в квартиру вошла Она - рыжая Ведьма! У нее был недобрый оценивающий взгляд, сразу было понятно - что-то не так. Он любил Ее, Она Его - нет.
После полугода Ведьма начала диктовать свои условия. Они поменяли шкаф в спальне, заменили линолеум в прихожей. Но до Обоев все не доходили.
И вот, в один из дней, Она Его уломала. Начался великий ремонт. Заменили полы в спальне на паркет, купили новый телевизор, новые кровати, новые тумбы, содрали старые Обои, а вместо них наклеили новые - прямую противоположность старым. Совершенная безвкусица.
Но старую хозяйку квартиры они полностью не искоренили – совсем маленький кусок остался в углу, позже его заклеили. И Обои продолжили существовать в квартире, только главенство свое потеряли.
А после началась самая настоящая война. Она - скандалы ему, Он - старался ее успокоить, но тщетно. Через пару месяцев они развелись. Квартиру, по невиданной наглости судей, отдали Ей. Она пожила в квартире пару месяцев, для приличия, а после продала за огромную сумму, и уехала.
Сменились поколения, хозяева, но Обои все оставались. Они существовали в комнате еще очень долго, пока новый Он не сжег половину многоквартирного дома, находясь в пьяном угаре.
Никита Гулаков
Земля
Что ощущает человек, который умер, но как бы ни сразу это понял? Что ощущает душа, и способна ли она на это?
Ощущает, несомненно. Я уверен. Ощущает, наверняка, не сама душа, если есть ее наличие, а человек. Остатки его разума, пока душа не упокоена. Пока призрак бродит, наблюдая за тем, как лицемерные люди скорбят.
Так все же, что ощущает та самая душа, неупокоенная?
Досаду. Обиду. Боль. Но никакого страха. Человек, вроде, умер, и все забыли и бросили его. Он проморгал момент, когда умер, и все его забыли. Родственники пустили слезу, помянули, заказали гроб, похоронили.
Все.
От такого человека, независимо от его положения, всегда остается лишь одно - надгробие над бугром земли. Даже если те самые две строчки на сером камне остались, человека не запомнят. Года пройдут, и камень сточится водой, и растворится в пучине лет.
Никто никого никогда не вспомнит.
Земля - на самом деле, парадоксальная вещь. Люди хоронят в землю погибших, но земля - один из важнейших источников, что дарит миру жизнь. Прямой круговорот жизни и смерти в самой почве. Сколько раз я осмыслял это, видя насекомых и растения. И сколько раз я думал над этим, видя очередные похороны.
Люди умирали и воскрешались у меня на глазах. Уход в клиническую смерть, кома. Я все это видел, но этого… этого мне не объяснить.
Как я до этого докатился? Судьба, мать ее за ногу.
Видимо, случилось то, чего я так искренне боялся всю свою сознательную жизнь. Я нахожусь в деревянном ящике под толстым слоем земли. И обо мне вряд ли кто вспомнит.
Да, вот тебе, и добрый вечер.
Я умер. Вернее, крепко уснул, впал в летаргический сон, вошел в состояние комы. Да черт с ним! При мне эту чепуху называли по-разному, и никто так и не объяснил, как избежать этого. Я стал мертвым для всех, кому был близок. Проспал свои похороны.
Меня похоронили, и я видел это со стороны. Самое страшное - это то, что я ничего не смог сделать, видя, как крышка гроба закрылась, и заскрипели лопаты, роняя сырую землю в яму, где лежал я - мертвый ли? Или уснувший?
Сомневаюсь, что каждый раз, когда люди умирают, случается подобное.
Итак, с чего бы начать…
Меня зовут… да какая уже разница, как меня зовут. Этот монолог лишь в моей голове, и моя невидимая аудитория, души, голоса со всего кладбища, должны меня услышать.