Они обогнули редкие кустарники, с минуту стояли и думали, как обойти небольшую заводь. Можно было и напрямую, неглубоко, но илистое дно. Девочки сразу отказались от этого плана. И осторожно двигаясь вдоль берега, чтобы не соскользнуть в речку, они пробрались к огромной иве, что росла у самой воды.
— Вот, — гордо заявила Лека и развела руки в стороны.
— Чего вот? — запыхавшись и изрядно испачкавшись, спросила Юля.
— Это остров индейцев.
— Чей?
— Наш, в общем. Круто, правда? Мне про него рассказал Митька, он тут сплавлялся на камере и увидел. Со стороны деревни ни черта не видно, да и добраться, как видишь, не так-то легко. Но самое главное что?
— Что? — тут же с интересом спросила подружка.
— Песок, — и Лека быстро подбежала к берегу, спустилась вниз и пошла босиком по мокрому песку.
Да, песок — это редкость, тут в основном берега глиняные, скользкие, есть песок на карьере и у запруды, что сразу за школой. Юля тоже спустилась к реке, присела и, трогая руками песок, заулыбалась.
— Давай это будет наше место, — сразу предложила она.
— Заметано, — согласилась Лека. — А теперь купаться.
— Я не могу, — с испугом в голосе сказала Юля.
— Почему?
— Мама запретила. Если приду мокрой, то…
— А ты разденься, — Лека покрутила головой, забежала под иву и быстро стянула с себя платье, а за ним и свои голубые трусы.
Юля смотрела на свою подружку, которая вырвалась из-под ареста и готова была беситься и визжать от радости. Она голышом пробежалась по маленькому пляжу, вернулась обратно к иве и с разбегу шлепнулась в воду.
— Ну же, давай!
Юлю не пришлось уговаривать, она так же как и подружка, сняв с себя все что было, прыгнула в воду. В этом месте река поворачивала и было не глубоко. Девочки визжали, словно впервые решили искупаться. Ныряли, волосы прилипали к лицу, они чихали, кашляли, но из воды не выходили почти полчаса. И только когда посинели губы и они стали дрожать от холода, выползли на маленький пляж и, развалившись на нем, подставили свои спины под теплое солнышко.
— Ка… ка… как тебе? — дрожащим голосом спросила Лека.
— К… к… кру… круто… — ответила ей Юля.
Они как две черепахи, что долго путешествовали в океане, отдыхали, набирались сил. Лека соскочила и опять умчалась купаться, но спустя пару минут вернулась и снова легла греться.
— Только никому, — прошептала она.
— Договорились, никому, — подтвердила Юля и ущипнула подружку за бок.
— Ай. Тут так тихо, так спокойно, так здорово, — успокоившись, сказала Лека.
Они весь день только загорали и купались. Домой вернулись голодные, сразу убежали на кухню.
— Завтра утром что бы ни-ни, — шепотом, чтобы никто не услышал, сказала Лека и, чмокнув Юлю в щечку, убежала к себе домой.
Юля весь вечер готовилась. Нашла старый папин рюкзак, положила в него сырую картошку, чтобы приготовить в костре, полбуханки хлеба, баночку варенья и еще немного колбасы. Порылась в шкафу и нашла еще с Нового года засохшие конфеты. Так всегда поступали, хорошие съедали, а те, что в довесок, уже после шли.
— Идем, — увидев Юльку, крикнула Лека и, не дожидаясь, пока подружка подойдет, нырнула в кусты.
Опять старая дорога, но в этот раз Юля была готова, знала куда идет. Топи, озерцо, опять топи и берег, а там и рукой подать до их ивы. Как только дошли, девочки сразу стали проверять, нет ли кого постороннего. На песке были только следы от какой-то птицы.
Они улыбнулись и как по команде стали одновременно раздеваться. В этот раз Юля прихватила свой купальник, но видя, что Лека опять разделась догола, и она решила не выделяться. Бросила свой голубой купальник обратно в рюкзак и побежала на берег.
— Круто, — пыхтя, перебирая коленками, выползла из воды Лека и шлепнулась на мелководье.
Через несколько секунд рядышком, подняв брызги, улеглась Юля и, зажмурившись от яркого солнца, посмотрела на облака.
— Бегемот.
— Где? — Лека перевернулась на спину и посмотрела туда, куда Юля показывала рукой.
— Это не бегемот, а Борька.
— Какой еще Борька?
— Бык, в стаде. Такой толстый и большой, я его боюсь.
— Ой, смотри, а это лягушка, — и Юля ткнула пальцем в другую часть неба.
— Это не лягушка, а Зяба.
— Что еще за Зяба?
— Коза у баб Веры, вечно в репейниках ходит.
— Хм, — Юля не стала возражать, Зяба так Зяба. — Смотри, танк, — она опять ткнула рукой в небо.