Накануне дня окончания срока меня вызвал к себе заместитель начальника лагеря, дядька ещё не старый и визуально дружелюбный:
– Что, Федотов, готов на волю?
– Готов, гражданин начальник.
– Ну, ладно, говори нормальным языком. Ты практически уже свободный. Вон и в гражданское даже переоделся, – указал он на мои джинсы и ветровку. – Мы хотим сделать для тебя ещё один подарок.
Я удивился такому обстоятельству:
– Мне? За что?
– За многое. Ты себя беспроблемно вёл, рассказывал народу сказки, то есть вёл часть нашей профилактической и воспитательной работы. Тебя вполне можно было бы представить к УДО, но срок у тебя уж больно маленький, не успели бы документы на условно-досрочное освобождение обернуться.
– И что?
– Ничего. Мы тебя сегодня отпускаем. Можешь взять свои вещички, получить на руки документы и отправляться на КПП. Там предупреждены. Тебя без проблем выпустят.
Это известие насторожило. С чего бы меня отпускать на день раньше? А если узнает кто-нибудь? Руководство за это получит по шапке ой-ой-ой как больно. Ведь, хоть на день, хоть на час раньше срока – это по сути побег. Стоять! А не договорился ли тот следак, что бесполезно так долго со мной возился, с руководством колонии, чтобы подставить Серёжу Федотова на более длительный срок? За побег, наверняка, мне трёшку припаяют. Он, возможно, думает, что я тут же сломаюсь и расскажу, куда спрятал миллионы баксов. Придурки! Я опытный лох. Вернее, не так: дважды лох равен одному очень продуманному человеку. У вас этот номер не пройдёт. Фиг вам!
– Никуда я сегодня не пойду. И не надейтесь.
– То есть, как не пойдёшь? – начальник впал в ступор. – На волю не хочешь? У нас останешься?
– На волю хочу. Но срок у меня заканчивается завтра. Вот завтра я и покину руководимую вами зону.
– Сергей Викторович, вы не поняли. Вы свободны.
– Всё я прекрасно понял. Сказал, что не пойду. Значит, не пойду.
В это время к заму ввалился его начальник. Рожа у него была волевая, надменная и немного циничная. Зам обратился к начальнику:
– Дима, видал контингент пошёл. На волю не хочет идти.
– Как не хочет? Совсем не хочет?
– Насколько я понимаю – не совсем, а только сегодня. Переночую, говорит, и завтра скажу вам «прощай навеки любимая тюрьма».
– Гони его в шею поганой метлой. У нас гостиница что ли?
– Я имею права здесь оставаться до завтра. У меня завтра срок истекает.
– Вадим, если у него завтра срок истекает, зачем ты его сегодня гонишь?
Заместитель сделал выразительную гримасу, потряс руками, вытаращив при этом глаза, и, едва разжав челюсти, выдавил:
– Так надо. Ты же понимаешь.
Я не стал выслушивать их дальнейший диалог. Его слова только подтвердили моё предположение, и я нагло встрял в разговор: