Эта навязчивая идея напитала мою жизнь хоть каким-то реальным смыслом. Каждый день я всё больше убеждал себя, что хочу именно этого. Хочу подарить нашим старикам половину бочек с зеленью – то есть около ста миллионов долларов. Инет мне подсказал, что в моей стране проживают примерно сорок пять миллионов пенсионеров. То есть каждому из них в таком случае упадёт на счёт 2 доллара с копейками. Поэтому я решил отблагодарить только миллион самых страждущих. Самых бедных и нуждающихся. Каждому из них должна достаться сотенная купюра с портретом заморского президента. Это уже нормально. Скажите – мало? Лучше спросите у самих пенсионеров. Пригодится им в жизни 100 долларов или нет? Я был убеждён, что каждый из этого миллиона пенсионеров скажет мне отдельное спасибо. А такая массовая благодарность снимет с моей души все грехи, лучше миллиона попов и проповедников. Да, ребята, лучше вам не знать, как можно страдать из-за собственных грехов. Каждую ночь ко мне являлись кошмары: Снежок собрала новую банду и заставляет меня ограбить банк Англии. Я отказываюсь. Но её дружки меня принуждают к этому. Каждый день они звонят по телефону моей матери и рассказывают, каким отъявленным бандитом я стал. Мама, конечно, постоянно расстраивается и плачет. И так каждую ночь. Это для меня было пострашней любой пытки или каторги. Измученный тоской и совестью я окончательно решился: возвращаюсь сам и возвращаю моим пожилым согражданам малую толику украденного у них капитала. С реализацией первого пункта повестки поставленных задач дела обстояли не так плохо – надо было только решить гражданином какой страны я вернусь в Россию. Долго над этим размышлять не было нужды. Сергей Федотов давно находился на территории Евросоюза на положении нелегала. А Марк Гойхман на всякий случай получил российскую визу ещё в феврале. Но со вторым – был полный затык. Денежный перевод такой суммы не мог состояться ни при каких обстоятельствах. Для этого надо было решить проблему, как их положить на счёт. Это не просто тупик. Это забытый богом проулок «Большой тупик. Дом № 13». Наличные? Но как переправить полторы бочки денег в страну? Мимо таможни и жадных таможенников их не провезёшь. Не переться же мне через границу по варианту великолепного Остапа Бендера? Вы помните, какое фиаско он потерпел? Ничего подобного ни себе, ни пенсионерам России я не мог желать. Тут и всплыл в моей памяти образ Серёги Воробьёва. Вернее, не его, а его отца – генерала ФСБ. Несомненно, папа Серого не сможет не откликнуться на такую благородную просьбу. Он поможет. А заодно, помогая мне отдать долг пенсионерам, он тоже сможет очиститься от своих грехов. Если они у него, конечно, есть. Или их нет? Если грехов у папы нет, то он, как безгрешная душа уж точно мне поможет. Так думал я, покупая билет из Пальмы-де-Майорки домой, в Питер. Три дня от Снежка не было ни привета, ни ответа. Я тоже не звонил. Наверное, гордый. Странно всё это. Так я к ней прилип. Столько всего сделал несуразного, чтобы быть с ней. Взрывал банки и машины, подставлял мафиози. И вот я жду посадки на самолёт, а она остаётся здесь. Где-то здесь. Плевать. Не хочу ни яхт, ни дворцов, ни миллионов, ни личного самолёта. Борща хочу. Маминого борща.
Опущу рассказ о том, как я вернулся домой, как меня там встретили. Не буду пересказывать вопросы Воробьёва – где я был всё это время и что делал. Сразу перейду к сути моего появления у него. Когда я рассказал Серому свою идею с пенсионерами, он к моему удивлению не запрыгал от радости, что миллион его сограждан немного порадуются колбаске с сыром. Он не прослезился от моего искреннего намерения сделать чью-то жизнь хоть чуточку приятней. Он спросил с дрожью в голосе: