— Чем черт не шутит?
— Тоже верно. В понедельник Настя придет, занесем в дело список пропавших вещей.
— А почему не завтра?
— Завтра артиста будут хоронить. А потом выходные. Пусть придут в себя после похорон. И подружка, и отец.
— Тогда поедим, и я смотаюсь в банк?
— Добро. А я попробую отловить киношника. Скорее всего, ты прав, и он ни при чем, но лучше сделать лишнее, чем не сделать нужное.
Наскоро пообедав (или поужинав), напарники разлетелись каждый по своим делам. Крячко отправился в банк, а Гуров позвонил бывшему сокурснику Рузанова. Тот был ошарашен новостью о смерти артиста и согласился встретиться.
Сыщику уже как-то доводилось бывать на киностудии. И не на какой-то, а на самом «Мосфильме». Разумеется, в рамках работы. Место, где трудился Клочков, называлось «Микрокосм» и располагалось в здании бывшей швейной фабрики, закрытой еще в девяностые.
Михаил уже ждал Гурова. Это и впрямь оказался невысокий и щуплый молодой мужчина с торчащими во все стороны волосами, в футболке с каким-то абстрактным рисунком и джинсах с кучей разноцветных заплаток.
— Только если недолго, — извиняющимся тоном сказал Михаил. — У меня через полчаса съемка.
— Конечно. А вы кем здесь трудитесь?
— Оператором.
— Ясно. Да у меня всего-то пара вопросов. Думаю, за полчаса управимся. Скажите, Михаил, где вы были три дня назад?
— В области, в поселке Виноградово, на натурных съемках. Только вчера днем оттуда приехали.
— Долго там были?
— Дней пять.
— Много вас там было?
— Стандартно. Съемочная группа и артисты.
— А Рузанова когда последний раз видели?
— Давно. По-моему, на новогодних каникулах. Или сразу после них. Встретились в центре, зашли в бар, пивка попили, поболтали о том о сем да разошлись. Женька все к себе приглашал, мол, заходи.
— Вы у него дома были?
— Был, но уж не помню, когда последний раз. Наверное, в прошлом году.
Как и ожидал Лев Иванович, вариант с Клочковым оказался пролетным. Хотя бы потому, что киношника в день, точнее, вечер убийства вообще в городе не было. Теоретически, конечно, он мог бы доехать, сделать черное дело и вернуться обратно. Но городить такой огород просто не было смысла.
— Скажите, — прервал размышления сыщика Михаил, — а когда у Жени похороны?
— Завтра. Вроде в одиннадцать.
— У него дома?
— Нет, у морга. Позвоните его отцу или подруге.
— Яне?
— Насте.
— Понял. Спасибо.
Распрощавшись с Клочковым, Гуров на всякий случай побеседовал с несколькими местными сотрудниками и артистами. Среди них оказались те, кто был с оператором на съемках. Они подтвердили его алиби. Самое дальнее, куда ездил Миша, — на заправку за бензином.
Когда сыщик вышел на улицу, уже было темно. Посмотрев на часы, он покачал головой — восьмой час. Плюс на экране телефона с выключенным звуком высвечивались два пропущенных звонка от Крячко. Лев Иванович набрал номер напарника.
— Освободился? — спросил Станислав.
— Да, только что. Ты был прав. Киношник — мимо.
— Лева, для очистки совести стоило сделать.
— Согласен. А у тебя что?
— Ты знаешь, кажется, кое-что есть. Я сейчас вернулся на место.
— Моя помощь нужна?
— Да нет, езжай домой. Я тут пару мелочей проверю. Завтра тогда обо всем потолкуем.
— Ладно, тогда до завтра.
Гуров убрал мобильник в карман и направился в сторону остановки.
Глава 4
На следующий день сыщик пришел на рабочее место раньше напарника. Видимо, Крячко задержался тут допоздна: на его столе неаккуратной кучкой лежали какие-то распечатки и два дела из серии. Лев Иванович разделся и поставил чайник.
Он уже наслаждался горячим чаем, когда в кабинет вошел Крячко.
— Привет, — махнул он рукой. — Ты сегодня ранняя пташка.
— А ты маленько подзадержался.
— Забыл дома телефон. Вспомнил, когда уже прошел метров сто от подъезда. Пришлось вернуться.
— Ну делись, что вчера накопал.
— Сейчас. — Стас снял куртку, переобулся и налил себе чай. — В общем, Лева, интересная картинка вырисовывается. В ночь, когда был убит Рузанов, с его карты перевели все деньги. На карту некоего Игнатенкова Дмитрия Павловича.
— Игнатенкова? — повторил Гуров и призадумался. — Знакомая фамилия. Где-то я ее уже слышал.
— Не слышал, а читал.
— То есть?
— Дмитрий Павлович Игнатенков — последняя жертва нашего Неуловимого Джо перед Рузановым. Который квартиру продал.
— Так, — сыщик напрягся. — Получается, убийца воспользовался картой предпоследней жертвы, чтобы перевести на нее деньги Рузанова, а потом обналичить их?