Про неписаное правило Стас, разумеется, соврал. Объяснять настоящую причину было бы слишком долго, да и острой необходимости в этом не было. Итак, Гасилина Вера Витальевна. Согласно информации от вдовы, у Кирилла и Веры были разные отцы — мать их дважды выходила замуж. Но это к делу, конечно, отношения не имело. По словам Денисовой, точный адрес сестры мужа она не знала, ибо не горела желанием с ней общаться и видеться, потому ее место жительства знала лишь приблизительно. Но для сыскаря установить адресок нужного человека никогда не было проблемой.
Стас снова поднял трубку и набрал уже другой номер.
— Слушаю, — ответил женский голос.
— Оленька, здравствуй. Узнала?
— Привет, Стас. По делу али так?
— И по делу, и так. Оль, ты не могла бы мне одну дамочку поискать?
— Как всегда, — усмехнулась Оля. — Вам, мужчинам, только одно и надо.
— Ну мы же мужчины. Нас, знаешь ли, больше противоположный пол интересует.
— Так сейчас времена-то другие. Более толерантные.
— Ну тебя, — шутливо сморщился Крячко. — До такого мы еще, слава богу, не дошли.
Женщина засмеялась.
— Говори имя, — сказала она.
— Гасилина Вера Витальевна, тридцать пять лет.
— Подожди минуточку.
Станислав терпеливо ждал, держа ручку и листок наготове.
— Стас, ты еще на линии?
— И на линии, и весь в ожидании.
— Тогда пиши адрес.
Опер записал все, что продиктовала Оля.
— Оленька, спасибо тебе огромное-преогромное. Я тебя обожаю и, может быть, в следующей жизни обязательно на тебе женюсь.
— Может, ты и в прошлой жизни так говорил, — усмехнулась женщина.
— Может быть. Ладно, спасибо, солнце. Целую в обе щечки.
Завершив разговор с милой Олей, Крячко посмотрел на записанный адрес. Да, сестренка Денисова тоже далеко не в центре города изволила проживать. Стас этот район знал не очень хорошо, но был наслышан о том, что там обитала куча всякой шантрапы и мелких уголовников. В девяностые там даже днем ходить было страшно, ибо могли прирезать или пристрелить. Только в нулевые в этой глуши стало поспокойнее.
Ладно, глушь глушью, но придется туда ехать. Если эта Верочка действительно нигде не работает, то есть шанс застать ее дома. Другой вопрос, в каком состоянии, если, по словам Полины, эта мадам любит заливать за воротник. Хотя это лишь чужие слова, может, Вера и не конченая пьянчужка. Но тут не стоит гадать, лучше отправиться лично и все увидеть и услышать самому.
Прибыв на место, Стас первым делом решил навестить местного участкового. На всякий случай. Чем черт не шутит, вдруг Верочка попадала в поле зрения органов. Не без труда отыскав участковый пункт, Крячко зашел внутрь. И столкнулся с молодым плотным мужчиной в полицейской форме.
— Добрый день, — вежливо поздоровался опер.
— Здравствуйте, — кивнул полицейский. — Вы ко мне?
— Если вы — участковый, то к вам. — Станислав достал удостоверение и протянул мужчине.
— Что вас интересует, товарищ…
— Обойдемся без официоза, — перебил его Крячко и протянул руку: — Станислав Васильевич.
— Вадим Соколов.
— Вадим, у тебя на участке проживает некая Гасилина Вера Витальевна, тридцати пяти лет от роду.
— Верка-то? — усмехнулся участковый. — Неужели что-то серьезное натворила, что главк ею заинтересовался?
— А она уже что-то творила?
— Да были у нее приводы по пьянке. Что у Верки, что у Жорика, мужа ее. А в конце лета вообще отчудила. Ей собутыльник телефон разбил, так Верка уволокла у него электрогитару, банковские карты и уперлась из дома посреди ночи. Ребята из отдела ее тормознули. Трое суток в «обезьяннике» просидела, ее потом с работы поперли за прогулы.
Стас хмыкнул.
— Так-то она девчонка неплохая. Собак местных постоянно кормит. Когда трезвая, дома порядок наводит, даже в подъезде моет. Но мозгов у Верки нет от слова «совсем». Жорик, тот постоянно синячит и женушке наливает. А она и не отказывается.
— Ясно, значит, неблагополучная семейка.
— В какой-то степени да. Мать Верки периодически к ним ездит. Не знаю, откуда она и кто, но уж очень сильно на деревенщину смахивает. Брат у Верки был, кажется.