— И передумал обижаться? — поддел Стас.
— Просто не стал.
— А почему ты до сих пор нас милицией называешь? Нас ведь уже давно переименовали.
— Привычка. Да и какая разница? Хоть жандармерией назовитесь, суть-то останется все та же.
— Согласен. Ладно, Сережа, можешь быть свободен, по крайней мере от нашего общества.
После того как Круглова увели, друзья переглянулись.
— Поговорим в управлении, — сказал Гуров.
— Может, лучше по пиву?
— В середине дня?
— Тогда после работы. А сейчас по кофейку.
— Это можно. Тем более что повод есть.
— Да еще какой.
Попить кофе напарникам не дали — звонок Орлова сорвал их с места в управление прямо перед дверями кофейни. Очередные оперативные дела, всегда важные, срочные и первостепенные. Поговорить друзьям до конца дня тоже не удалось. Из-за этих же самых дел. Потому что Гурова дернули в Следственный комитет, а к Крячко пожаловал посетитель, которого он не особо хотел видеть. И в этот раз Станиславу не удалось спрятаться на очередном выезде на место происшествия или допросе свидетелей.
Но, вопреки обыкновению, Ковалев не вошел резко в кабинет, а как-то тихонько прошмыгнул.
— Здравствуйте, Станислав Васильевич, — сказал он, сняв неизменную шапочку-«петушок».
— Здравствуйте, Георгий Андреевич, — устало отозвался опер.
Сейчас начнется старая песня о главном, подумал он. Брат в Израиле, немецкие книжечки, шпионы из КГБ и прочая чушь. Или, может, пенсионер что-то новое принес? Откровенно говоря, в данный момент Стасу было просто наплевать. То ли его утомил разговор с Неуловимым Джо, то ли погода влияла — на улице накрапывал мелкий и противный мартовский дождик — но сейчас этот надоедливый старичок его даже не злил, хотя обычно не вызывал ничего, кроме раздражения.
— Станислав Васильевич, я у вас много времени не отниму.
— Да вы присаживайтесь, — кивнул Крячко на стул.
Ковалев кивнул и сел перед опером.
— Что у вас, Георгий Андреевич?
— Да я хотел сказать вам, чтобы вы зря не беспокоились. Разобрался я со всем.
— Вот и славно, — Стас выдавил из себя некое подобие улыбки. — Со всем разобрались?
— Со всем. — Пенсионер как-то неловко помялся. — Стыдно сказать, Станислав Васильевич, но во всем оказался виноват мой сосед.
— Это как? — удивился опер.
— Я удивился не меньше вашего. У нас с ним, в прошлом конечно, были определенные разногласия, но потом все как-то сгладилось. А тут он начал мне письма подбрасывать, записки подсовывать. Помните, я вам приносил? И ведь он, стервец, так убедительно писал, что я даже поверил.
— Ну и зачем ему это надо было?
— У него, выражаясь по-научному, деменция. А по-простому — маразм. Человеку уже глубоко за восемьдесят. Но я не обижаюсь и заявление на него писать не буду. Какой смысл, если человек сам не понимает, что творит? Хоть я и достал вас, наверное, своими визитами, вы уж простите старика.
— Да ладно, — усмехнулся Крячко. — Признаюсь честно, нас больше достают начальники да всякие чинуши с проверками.
— Да, от этого никуда не деться. Тем более вам, на вашей работе. Все, Станислав Васильевич, — старичок встал, — больше я у вас время не отнимаю. Спасибо, что приняли и выслушали. Всего вам доброго.
— И вам, Георгий Андреевич.
Когда за Ковалевым закрылась дверь, Стас невольно хмыкнул. Соседские проделки, надо же. Конечно, всякое случается. Но хотя бы избавился от надоедливого визитера. Одна маленькая проблема решена, что уже не может не радовать.
Гуров вернулся из Следственного комитета уже под самый конец рабочего дня. Станислав уже и не знал, дождется он друга или нет, думая потихоньку собираться домой.
— Все сидишь? — иронично спросил Гуров.
— Ты знаешь, лечь негде, — отозвался Крячко. — Персональный диван не принесли, на стульях надоело, а на полу жестко.
— Ну тогда пошли.
— Куда?
— На мягкие диванчики бара. Там можешь и прилечь. Ты ведь предлагал сегодня пива попить.
— И сейчас не отказываюсь от своих слов.
— Вот я и говорю: пошли.
— Легко, — Стас пружинисто вскочил из-за стола.
Друзья вышли из управления и направились в сторону небольшого кафе-бара, расположенного на соседней улице, куда они время от времени заходили пропустить по кружечке пива. Дождик по-прежнему накрапывал, поэтому оперативники шли очень быстро.
Заведение встретило их теплом, уютом, мягким приглушенным светом и негромкой приятной музыкой. А также малым количеством посетителей, хотя уже было вечернее время. Напарники взяли пиво в высоких стаканах и расположились за свободным столиком у окна.