У мужа святой Калоджеро вызвал скептическую улыбку. Девушка рассказала, что в детстве боялась святого Калоджеро, его черного лица, черной бороды, черного плаща; и, если по правде, обет святому она не сама давала, а мать, но как будто бы от нее, и черное платье ей носить еще месяц — шестой по счету.
— В такое пекло, когда камни от жары плавятся, — посочувствовал глава семейства.
— А иначе какой смысл в обетах? — возмутилась жена. — Без страдания обет ничего не дает.
— На меня весь Рим оглядывался, неужели этого мало? — спросила девушка.
— Мало. Унижение и страдание — вот что надо испытать, чтобы снять обет, — изрекла женщина.
Девушка ответила легкой усмешкой. И неожиданно инженер увидел ее совсем другой. Красивая грудь, хорошая фигура, которую не портило мрачное одеяние. И лучистые глаза.
— Я снимаю обет, — объявил младший из детей, распуская шнурки и дрыгая ногами, чтобы сбросить ботинки. Один ботинок не снимался, второй угодил инженеру в грудь.
Последовал грозный окрик родителей:
— Нэнэ!
Отец с матерью извинились перед инженером, инженер, возвращая ботинок, успокоил их:
— Пустяки, дети есть дети… — это были и в самом деле пустяки, он не подозревал, какие сюрпризы Нэнэ и Лулу приберегали для него на предстоящую долгую дорогу — от Неаполя, где они вовсю разошлись, до Каникатти.
— Ох уж эти мне обеты! — вздохнул муж, продолжая начатый разговор и надевая Нэнэ ботинок. — Дикость, предрассудки, невежество…
— Сам-то ты святую лестницу прошел, — язвительно заметила жена.
— Это разные вещи, — возразил муж. — Не забывай, что я был одной ногой в могиле.
— А вот и не разные. Пусть синьор скажет, разные или не разные, — не уступала жена.
Инженер ответил подобием улыбки и робким протестующим жестом.
— Нет, — настаивала она, — вы должны сказать, разные это вещи или не разные, когда он сам проходит святую лестницу, а потом, видите ли, смеется над обетами, которые люди дают святым.
— Вот-вот, скажите, — присоединился к ней муж со слабой надеждой на поддержку.
— А что это значит — пройти святую лестницу? — спросил инженер, но лишь затем, чтобы выиграть время.
— Вы не знаете? — удивилась женщина.
— Что-то смутно припоминаю… — забормотал инженер.
— Смутно… припоминаю… Но, простите, вы католик или нет?
— Католик, хотя…
— Он думает так же, как я, — возликовал муж.
— Ты-то святую лестницу прошел, — уничтожающе повторила жена.
— С тобой за компанию, — отважился уточнить муж.
— Хочу есть! — закричал Нэнэ. — Хочу колбасы, хочу бананов!
— А я лимонада, — встрепенулся Лулу.
— Никакой колбасы, у тебя от нее крапивница, — заявила мать. Она показала на красные пятна, покрывавшие руки Нэнэ.
— Колбасы, или я сделаю как осел дона Пьетро! — предупредил Нэнэ, обещая всем своим видом незамедлительное исполнение угрозы.