Фейсал аль-Хашими и Лоуренс Аравийский, 1918 год. Эти два человека являлись на тот момент времени ключевыми арабскими политическими фигурами
В ноябре 1919 года англичане неожиданно вывели свои войска из Сирии, а 18 ноября в Бейруте высадилась 100-тысячная французская армия под командованием генерала Гуро, которая начала немедленно развертывать свои силы вдоль всего средиземноморского сирийского побережья и в долине Бекаа между Бейрутом и Дамаском. Неожиданным такой поворот событий стал разве что для большинства новой сирийской общественности, заседавшей в национальном конгрессе и вокруг него. Для Фейсала и его окружения ничего неожиданного не произошло. Он еще в сентябре ездил в Париж и вел там переговоры как с англичанами, так и с французами. Номинально Фейсал требовал арабской независимости, о чем же в действительности шла в Париже речь, неизвестно. Судить о сути тех переговоров можно разве что по ходу дальнейших событий. После высадки в Сирии столь внушительного французского воинского контингента и его стремительного продвижения в глубь страны, после того, как французы грубо стали брать под контроль один город за другим, всем в Сирии стало ясно, что соглашение Сайкса – Пико было не большевистской пропагандой, не чьей-то выдумкой, но абсолютной правдой. Их поделили без какого-либо согласия и задолго до того, как люди на Ближнем Востоке вообще даже задумались о своей судьбе. Соглашение Сайкса – Пико стало несмываемым пятном на репутации Великобритании и Франции именно потому, что было претворено в жизнь столь циничным и грубым образом. Оно стало доступно мировой общественности в 1917 году, после чего Лондон и Париж уверяли всех на протяжении двух лет, что такого соглашения они не заключали, а затем, укрепившись на Ближнем Востоке, одним рывком сделали на глазах у всего мира так, как и было написано в соглашении. Англичане и французы сумели успешно претворить соглашение Сайкса – Пико в жизнь, но успех этот оказался недолгим. Все прошло в 1919 году довольно гладко. Однако уже через четверть века договор, ставший образцом колониального цинизма, расползется по всем швам, после чего войдет в историю в качестве примера того, как не стоит иметь с определенными политическими силами никаких дел.
Фейсал аль-Хашими на Версальской конференции, 1919 год. Справа от Фейсала стоит Томас Эдвард Лоуренс (Лоуренс Аравийский)
После высадки французских войск Фейсал подписывает с Парижем один договор за другим, пытаясь сменить покровителя. Он обещает свою лояльность теперь уже Франции, но в действительности Фейсал всегда оставался английской ближневосточной политической фигурой, поскольку он был в игре не один, за ним ведь стояла семья, отец, братья, и все они оставались в британской сфере интересов. К тому же согласно соглашению Сайкса – Пико ведь кроме французской зоны имелась также и британская зона – не меньше по территории и населению, правда, она была более сложной и менее арабской, но все же довольно большой. Главным интересом Фейсала, его отца и братьев было стать королями, для чего им требовалось королевство, причем каждому свое. В 1916 году, когда они начали Арабское восстание, на всю семью имелось лишь одно крошечное королевство – Хиджаз. Для одного патриарха и четырех сыновей этого было совсем мало. Полковник Лоуренс, сделавший на Хашимитах фантастическую карьеру, придумывал самые различные планы того, как сделать их всех королями, ведь успех Хашимитов был также и его успехом. Они друг от друга сильно в карьерном плане зависели. Британское руководство не раз получало от Лоуренса, считавшегося одним из главных специалистов по арабским делам в Лондоне, различные планы касаемо того, как правильно разделить Ближний Восток на несколько королевств, в которых неизменно в качестве королей фигурировали представители клана Хашимитов. В некоторой степени так оно в конце концов и вышло.
Три хашимитских короля: Али (король Хиджаза), Абдулла (король Иордании), Фейсал (король Ирака). Четвертому сыну шерифа Хусейна, Зейду, трона не досталось, он служил в Ираке принцем при брате Фейсале
Если бы правящая англо-французская элита была в те годы не столь самоуверенной и более дальновидной, то в их интересах было бы как раз помочь арабам Ближнего Востока создать демократическое жизнеспособное государство, что в корне бы изменило ход всей истории не только в регионе, но и во всем мире.
Вернемся, однако, к событиям в Сирии. После высадки французских войск и понимания, что соглашение Сайкса – Пико становится реальностью, Сирийский национальный конгресс решил действовать. Восьмого марта 1920 года конгресс провозглашает создание Королевства Сирия во главе с королем Фейсалом I. Его брата Зейда провозглашают регентом Месопотамии, но все эти провозглашения и заявления – не больше чем политический театр. Реальной военной или какой другой силы у ново созданного королевства нет. В середине апреля в Италии, в курортном городишко Сан-Ремо проходит заседание руководства стран Антанты, на котором в спешном порядке принимается окончательное решение касательно бывших арабских османских провинций. Именно здесь на конференции в Сан-Ремо и была поставлена последняя точка в деле претворения соглашении Сайкса – Пико в ближневосточную жизнь. Представители европейских держав заявили, что местное население было еще не в состоянии самостоятельно управлять этими территориями, а потому управлять этими территориями предстояло Франции и Великобритании по мандату Лиги Наций до тех пор, пока на Ближнем Востоке не возникнут условия для создания независимых государств. Получив решение конференции о мандатах, французы в Сирии стали форсировать события. Решение о французском мандате было встречено в Дамаске бурей возмущения со стороны либерально настроенной общественности, требовавшей независимости, но в действительности они составляли очень небольшую часть населения. В некотором смысле британские и французские чиновники были правы – местное население было в значительной мере политически еще незрелым для создания столь сложного государства, каким могла стать Великая Сирия. Подавляющее большинство проживающих здесь людей были бедными неграмотными крестьянами, далекими от высоких политических материй. Кроме того, здесь имелся, пожалуй, один из самых запутанных этнических и религиозных клубков на планете, бескровно распутать который молодой демократии могло оказаться не под силу. Франция и Великобритания, конечно, могли помочь юной арабской демократии стать на государственные ноги, но в колониальную эпоху об этом в Лондоне и Париже даже не задумывались. После окончания Первой мировой войны британская и французская колониальные империи достигли своего апогея, а потому Ближний Восток без дальнейших промедлений и размышлений цинично колониально поделили, прикрыв позорную сделку фиговым листком мандата Лиги Наций. Если бы правящая англо-французская элита была в те годы не столь самоуверенной и более дальновидной, то в их интересах было бы как раз помочь арабам Ближнего Востока создать демократическое жизнеспособное государство, что в корне бы изменило ход всей истории не только в регионе, но и во всем мире. Затем они бы смогли контролировать такое государство. Однако предела высокомерию в Лондоне и Париже того времени не было видно. Эти люди были уверены, что они будут править миром вечно. Сирийский национальный конгресс метался в судорогах, не понимая, что делать. Фейсал ставший всего месяц назад королем в существующем только на бумаге королевстве, добавил сумятицы в происходящее. Вначале он возмущался случившимся наравне со всеми, но когда в июле французы выдвинули молодому сирийскому правительству ультиматум с требованием сдаться, он его подписал. Затем начался хаос, закончившийся через неделю полной оккупацией Сирии французами и бегством Фейсала к англичанам в Хайфу, откуда он всего через несколько дней отправился в Европу.