Главный удар пришелся по палестинским отрядам. И в этих условиях палестинцы стойко сражались 2,5 месяца, нанеся агрессору серьезный урон, особенно в танках. Вспомним, что в 1967 году во время очередной израильской агрессии армии трех арабских государств продержались лишь шесть дней. В 1973 году самая сильная в арабском мире египетская армия воевала с Израилем около двух недель. Теперь же арабы убедились, что израильской агрессии можно успешно противостоять.
Лживые выдумки о палестинцах, распространяемые империалистами и сионистами по всему миру, преследуют цель доказать, что люди, которые называют себя борцами, палестинскими партизанами, являются на самом деле бандитами. Факты и документы опровергают эту дезинформацию.
"Я хотела бы любить и быть любимой, как все девушки.
Любовь — это, по-моему, счастье, душевный покой и уверенность в будущем. Но разве я имею право на личное счастье, могу быть спокойной и уверенной в будущем, если родину мою оккупирует чужеземный агрессор?" — так писала в дневнике юная партизанка Далаль Магриби, когда готовилась совершить подвиг, о котором мечтала: умереть на земле Палестины, сражаясь на ней с оружием в руках.
"Сопротивление оккупантам оказывает весь палестинский народ, — говорит палестинская журналистка Моруа Дахер. — Среди нас не нашлось изменников. Все палестинцы единодушно отвергают любые предательские соглашения образца Кэмп-Дэвида, лишающие наш народ самого права бороться за отнятую у нас родину".
Это было в Дженине. Жители вышли по призыву ООП на демонстрацию. В первых рядах находилась пятнадцатилетняя школьница Мунтаха Хурани. Когда на колонну двинулись танки, Мунтаха бросилась им навстречу, раскинув руки, словно пыталась загородить шедших сзади детей и женщин. Танки не остановились. Девушка погибла под гусеницами.
Неграмотная крестьянка из Газы по имени Мариам шла с тестом печь хлеб в общинной печи. По дороге увидела, как полицейские избивают подростков и женщин, не дававших разрушить их дом. Когда дубинки обрушились на десятилетнюю девочку, Мариам не выдержала. Она бросила свое тесто и схватила за горло одного из палачей. Ее изрешетили пулями.
Девятнадцатилетний Хасан Касыр на окраине лагеря Бурдж аль-Шимали в Тире совершил таран колонны израильских грузовиков с солдатами на своем груженном взрывчаткой автомобиле. Перед тем как пойти на подвиг и смерть, Хасан написал: "Бывают такие минуты в жизни, когда забываешь обо всем на свете во имя той единственной цели, которой отдаешь всего себя. Видя горе и страдания моего народа, я решил: надо сделать хоть что-нибудь, чтобы приблизить час освобождения. Я погибну, но со мной погибнут десятки врагов, а это значит, что моя жизнь чего-то да стоила…"
Юношей, погибших в борьбе с угнетателями, матери-палестинки не оплакивают. Их одевают как женихов и провожают в последний путь свадебными песнями: "Бойцы не погибли, они обручились с родной палестинской землей, кто в ней похоронен, тот будет всегда ее охранять".
Если люди признают в мертвом партизане своего родственника и захотят похоронить его, оккупанты отдадут его тело. Но за это разрушается дом.
В деревне Шувейка, близ города Тулькарм, жила крестьянка — вдова, единственным ее достоянием был дом, который она строила всю жизнь. Когда оккупанты привезли убитого партизана для опознания, она узнала в нем своего пасынка, сына покойного мужа и потребовала тело юноши, чтобы похоронить его.
— Зачем мне дом, — сказала она, — если я не смогу проводить как жениха этого парня. Больше никого из родных у него нет.
Дом ее был взорван.
Девочка-школьница Шадия Абу-Газала из Наблуса организовала несколько демонстраций против бесчинств оккупантов. В свои 15 лет Шадия пылко пропагандировала идеи Палестинского Сопротивления. Сионисты убили ее на улице города.
Именем Шадии партизаны назвали свой лагерь.
В том же Наблусе жила и боролась за счастье своего народа школьница Лина Набулси. Однажды она возвращалась вечером из школы с подругой. За ними увязались израильские полицейские. Девочки шли по узеньким кривым переулочкам, карабкавшимся ступенями в гору. В глухом закоулке полицейский окликнул:
— Лина!
Набулси обернулась. Выстрелы оборвали ее жизнь. Три дня город был в трауре, вся жизнь в нем была парализована. На километры растянулась тогда похоронная процессия, в которой двигались все арабы Наблуса, способные ходить. Несмотря на запрет оккупантов, на могиле Лины каждый день появляются свежие цветы.