16. Брат сказал: «Что же должно мне делать, отче, чтоб ум мой мог непрестанно быть занят Богом?» Старец отвечал: «Не может ум непрестанно быть занят Богом, если наперед не стяжет следующих трех добродетелей: любви, воздержания и молитвы. Любовь укрощает гнев, воздержание погашает похоть, а молитва отрешает ум от всех земных помышлений и, обнаженным от всего, представляет его Богу. Сии три добродетели объемлют все другие, и без них невозможно непрестанно пребывать в Боге».
17. Брат сказал: «Прошу тебя, отче, изъясни мне, как любовь укрощает гнев?» Старец отвечал: «По свойству своему миловать и благотворить ближнему, долготерпеть на нем и прощать оскорбления, наносимые им, как я часто говорил. Имея такое свойство, любовь укрощает гнев в том, кто успеет стяжать ее».
18. Брат сказал: «Не малы дела любви, и блажен стяжавший ее, я же далек от нее. Но прошу тебя, отче, скажи мне, в чем состоит долготерпение?» Старец отвечал: «В том, чтоб прощать обиды, переносить оскорбления, терпеливо ожидать конца искушению, не увлекаться гневом, как случится, слова даже не говорить в неразумии, не подозревать ничего и ничего не помышлять непристойного богочестивым, как говорит Писание: до времене стерпит долготерпеливый, и последи воздаст ему веселие: до времене скрыет словеса своя и устне верных исповедят разум его (ср.: Сир. 1, 23—24). Вот признаки долготерпения. И не только это, но и то, чтоб почитать самого себя причиною искушения, составляет неотъемлемое свойство долготерпения. И в самом деле так есть. Все, что бывает с нами, бывает или для научения нас, или для очищения прошедших грехов, или для исправления настоящего нерадения, или для отвращения будущих грехов. Прилагающий к себе какую-нибудь их сих причин не станет гневаться, когда его оскорбляют или даже бьют, и не вознегодует на того, чрез кого пришло искушение, ибо, чрез сего или другого, все же он должен пить чашу Божественных судов; но возблагодарит попустившего сие Бога, усердно приемля такое от Него наказание, как Давид, поносимый Семеем, и как Иов, смущаемый женою. Неразумный же часто просит милости у Бога и освобождения от пагубных страстей, а когда приходит милость, не приемлет ее, потому что она пришла не так, как он хотел, а как нашел лучшим Врач душ: потому малодушествует и смущается и иногда на людей вооружается гневом, иногда же на Самое Божество произносит хулы. Тем он обнаруживает неблагодарность и не получает утешения».
19. Брат сказал: «Хорошо сказал ты, отче. Но прошу тебя, изъясни мне и то, как воздержание иссушает похоть?» Старец отвечал: «Оно располагает человека удаляться от всего сластного и ничего не принимать, кроме нужного к поддержанию жизни; оно не ищет приятного, но полезного, соразмеряя всегда пищу и питие с нуждою, и, чрез сухоядение и малоядение не попуская умножаться лишним сокам в теле, сохраняет его не возмущаемым похотными стремлениями. Так воздержание иссушает похоть. Обилие же яств и сластолюбивое насыщение ими разгорячает чрево и воспаляет стремление скверной похоти. Тогда очи становятся бесстыдными и руки необузданными, язык начинает говорить неподобное и ухо — слушать суетные речи. Тогда ум небрежет о Боге, душа мысленно творит блуд и тело бывает готово на скверное дело».
20. Брат сказал: «Воздержание одних ли только яств касается, отче, или и другого чего?» Старец отвечал: «Нет, сын мой, не одних яств, но это всеобъемлющая добродетель. Так, есть воздержание языка,— чтоб не многословить, не говорить недолжного, не поносить, не осуждать, не бранить, не клясть, не лгать, не переносить речей, не клеветать, не льстить; есть воздержание слуха — заключать слух от суетных речей, чтоб не смущаться ими; есть воздержание очей — удерживать очи от всякого неподобного смотрения, не устремлять их бесстыдно на красоту, не обращать туда и сюда, не подсматривать за другими; есть воздержание от гнева — удерживать ярость и не распаляться сердцем на другого; есть воздержание от славолюбия — не желать и не любить прославления, не искать чести, не возноситься и не насыщаться похвалами; есть воздержание помыслов — удерживать их и заграждать им вход страхом Божиим, не услаждаться ими и не сослагаться с ними; воздержание от похоти и страсти нечистой — отгонять помысл, вводящий в сладострастие, не беседовать с ним, не услаждаться, не сослагаться, не творить воли плоти, но обуздывать страсти постом, бдением, трудом, паче же всего страхом Божиим. Истинный воздержник, жаждущий истинных благ и к ним устремляющий ум свой, имеет отвращение от похотей и сластей, не услаждается лицами жен, не прельщается красотою телесною и лестными словами, но желанием лучших благ и страхом будущего суда обуздывает всякую похоть. А невоздержный не только с услаждением предается празднословию, веселостям, сладкоядению и многоядению, но и сослагается с скверными помыслами. Возобновляя в памяти лица жен, пожатия рук, обнимания, страстные слова, обольстительные усмешки, помавание очей[26], украшение одежд, черты лиц, часы и места бесед и вообще все, влекущее к похоти, сластолюбивый и невоздержный распаляется похотию в сердце своем. И горе таковому, ибо он будет осужден с осужденными! Осужденный в славолюбии, или дерзости, или преслушании, или в бесчинии, или во лжи, или в празднословии, или в гордости, или в зависти, или в гневливости, или в поношении и оклеветании неправедном, какое может иметь оправдание на суде и что может представить в защиту себе? Все такие будут безответны и, конечно, пойдут во ад, если заблаговременно не покаются и не исправятся. Потому, сын мой, умоляю тебя, не презирай сего, как малого и ничтожного и не стоящего быть предметом Божия суда, но всяким хранением храни себя от всего такого, да прославишься во Христе Иисусе Господе нашем».