Основная группа идёт следом, расширяя чистую зону в стороны и зачищая прилегающие помещения по старому доброму принципу — кинул гранату, потом зашёл, стреляя во всё, что ещё шевелится, и в то, что уже не шевелится тоже — на всякий случай. Креон заверил, что дружественных юнитов на территории нет. Великие Дома живых не оставляют. И мы им, соответственно, ответим тем же.
Наконец Слон решил, что обязательную программу мы откатали, нефиг просто так патроны жечь, они тоже денег стоят. Многострадальное здание к этому моменту превратилось в жалобный памятник самому себе — одни несущие стены, ни перегородок, ни стёкол, внутри строительный мусор вперемешку с обломками мебели. Всё это через пустые проёмы окон быстро затягивает вездесущей местной пылью.
— Знаешь, что это за пыль? — спросил меня Дмитрий, когда я вышел из душа.
Парень сидит за столом, ковыряясь в ноутбуке, прихваченном из какого-то офиса в здании-полигоне.
— Нет, — ответил я устало. — Пыль и пыль. Достала спасу нет. Аж в жопе хрустит.
— Это, папаша, местные жители, — он потыкал пальцем в экран, там какой-то текст с картинками.
— В смысле? Они так напылили?
— Нет, это они и есть. Ну, не только люди, звери тоже, собачки там, кошечки. Деревья, травка — вся живая органика. Язык незнакомый, но родственный романской группе, мой нейропереводчик кое-что по аналогии вытягивает. В общем, тут оружие такое придумали. Шарах — и противник в пыль. Поставили на орбитальных станциях, вся планета под прицелом, и решили, что раз по этим штукам у всех паритет, то война больше невозможна — мол, ответный удар уничтожит любого агрессора с гарантией, а значит, никто не полезет.
— Но что-то пошло не так? — сказал я, вытирая голову.
— Как видишь.
— Почему?
— Не знаю, тут не написано. Наверное, кто-то решил, что нашёл хитрый способ распылить остальных, а самому выкрутиться.
— Всегда такой находится, — согласился я.
— Так что, папаша, это у тебя местные жители в жопе хрустят.
— Пойду, ещё раз душ приму, — вздохнул я. — Кстати, вполне обошёлся бы без этого исторического экскурса. Теперь буду думать, достаточно ли уважительно доставать из носу козюли из праха и вытирать их о штаны.
— Заведи носовой платок, — хмыкнул Дмитрий. — Это даже такому суровому вояке, как ты, не зазорно.
— Не-не, — в ужасе отмахнулся я. — Этак не заметишь, как до педикюра докатишься.
— А чем плох педикюр? — удивился парень.
— Слово не нравится, — отрезал я. — Ты, пожалуйста, не рассказывай остальным о своём археологическом открытии. Лишнее это. Особенно Альке.
— Ладно, не буду, — неохотно согласился он. — Я чего пришёл-то. Посоветоваться хочу.
— Со мной? — удивился я.
— Я не пренебрегаю информацией из любых источников! — заявил он гордо.
— Тогда спрашивай.
— Я почти привык к мысли, что скоро буду участвовать в штурме и, может быть, стрелять в людей. Врать не буду — ссу, но постараюсь не облажаться.
— Все первый раз ссут, это нормально, — кивнул я. — Вопрос-то в чём?
— Вопрос — что дальше? Как я понимаю, после штурма мы полезем в Цитадель, а дальше — в чёрт знает какую альтернативную Вселенную, в гости к Ушедшим. Будут ли они нам рады — никого не интересует.
— Вроде бы так, — согласился я.
— Вот скажи — тебе это зачем?
— Мне? — озадачился я. — Работа у меня такая. Я отрядный медик, куда отряд — туда и я.
— И всё?
— Ну, приз тоже неплохой, — признался я. — Не понравилось мне быть старым, хочется избежать повторения этого опыта. Но в основном, если честно, за компанию. Не брошу же я их. А ты-то чего зарефлексировал? Засомневался в выборе карьеры?
— Какой-то от этого несёт сраной жутью, — сказал он задумчиво. — Посмотрел я на оболочки и расхотел знакомиться с их создателями. Девчонки от них сами не свои. Они же нормальные так-то, обе. Неглупые, весёлые. Но как только эти шкурки напяливают — что-то такое из них лезет, что ну его нафиг…
— Я тебе так скажу, Дмитрий: никто за тебя этот выбор не сделает. Мы начинаем операцию, и если хочешь соскочить — то прямо сейчас. Слону хакер больше не нужен, он тебя отпустит. Но если пойдёшь с нами, твоя жизнь изменится навсегда. С Ушедшими или без них. Ты не знаешь, как на тебе это отразится. Не знаешь, каким станешь. Представить заранее нельзя. Так что, фактически, вопрос, который ты должен себе задать, следующий: «Я хочу радикально и безвозвратно изменить свою жизнь, или меня и так всё устаивает?» Кстати, сохраниться и перепройти будет нельзя.
— Я что, геймер малолетний? — надулся Дмитрий. — Я понимаю. Пойду думать.
— Удачи тогда.
***
— Готовы? — спросил Слон синтетическим голосом оболочки. — Три, два, один — погнали наши городских!
Калидия приложила чёрную ладонь к чёрному камню, и дверь в коридоре замка открылась не на лестницу, а в другой мир.
Самый страшный момент — с той стороны могло оказаться что угодно: охранный пост, автоматическая турель, направленный заряд… Не оказалось ничего. Пустой тёмный коридор.
— Зря менжевались, — сообщил командир. — Чего стоим? Шевели копытами, пехота!
Метнулся в проём квадрокоптер с камерой, за ним ломанулась штурмовая группа, в арьергарде — Дмитрий с планшетом. Решился парень. Оператора прикрывают два креоновских кибера с дробанами, потому что у него руки заняты.
— На лестнице чисто! — сказал он в рацию, и атакующие помчались вниз, распечатывать вторую дверь. Там, в мире, где резервная база Креона и где я так и не побывал, уже ждёт наш основной отряд, а здесь поработает другой контингент.
Я посторонился, занимая позицию у двери, а мимо меня из коридора в коридор шустрой рысцой, парами пошли носители оболочек. Кто из них Абдулбаки — не понять, насколько им это всё не нравится, по круглым бошкам не видно. Но деваться некуда — кто с оболочкой слился, тому Креон хозяин.
Владетель идёт замыкающим, гонит их, как стадо. Вооружены мечами. Уж не знаю, обучили ли их фехтованию, но в оболочке с её силой и скоростью куда попал — там и дырка. Кроме того, выживать им не обязательно, скорее, наоборот. Их задача — создать изобилие целей, отвлечь на себя противника, не дать ему собрать оборону в ударный кулак, устроить хаос и панику в тылу.
Подчиняясь приказам Креона, горцы разбежались в разные стороны, скрывшись в коридорах и на лестницах огромного здания. Будут бегать, пока на кого-нибудь не наткнутся, а наткнувшись — устроят резню, вскрывая рубежи противника.
Креон никого ждать не стал, а потопал по коридору в сопровождении отряда киберов. Понесло куда-то болезного. Под него мы задачи не нарезали, зная по опыту, что он всё одно сам чего-нибудь учудит. Владетель же.
Прикрывать меня как авторизованного пользователя двери осталось пятеро наших, которые деловито организуют временную огневую точку. Выкатили переносную баррикаду — рама на колёсиках, на ней подвешены полукругом тяжёлые штурмовые щиты. Миниатюрный «гуляй-город», из-за которого они ощетинились стволами, перекрывая подходы. Если кто-то решит на нас напасть — будет ему сюрприз. Даже носителю оболочки мало не покажется — с подствольников насуют и разберут на запчасти. Не такое уж это супероружие, оболочки, хотя для боёв внутри здания — то, что доктор прописал.
Атаковать нас никто не спешит, и как я ни прислушиваюсь — звуки боя сюда не доносятся. Видимо, поблизости охраны нет. То ли они про эту дверь не знали, то ли слишком верят в себя, то ли недостаточно уважают Батьку Креона. Это они зря, он, падла, злопамятный.
— Не стрелять, свои! — сообщает Слон, осторожно высовывая круглую глазастую башку из-за поворота. — Как обстановка?
— Чисто, — сообщаю я. — Контакта с противником не было.
— Та же фигня, — отвечает он. — Основной отряд в деле, прошли как по проспекту. Сейчас шуруем по этажам, но, по ходу, замахнулись мы сильно, а ударили в пустоту. Здание тупо брошено.