— А как же оболочка? — заволновался я. — Отторжение…
— Не ссы, Докище, мы не зря сходили. Теперь знаем, как отключать сопряжение.
— И совсем его разрывать, — добавила Алиана, растянув ворот джемпера. Кружки интерфейсов отсутствуют.
— Ты отказалась от оболочки? — удивился я. — А как же Калидия?
— Мы что, тут на дорожке разговаривать будем? — спросил Слон. — Ты нас даже обедом не покормишь?
— Простите, это от неожиданности. Пойдёмте, приготовлю что-нибудь.
— Приготовишь? А где твоя уже вот-вот-жена? — удивился Дмитрий.
— И об этом тоже расскажу.
— Оболочки — лютая херь, ты был прав, — признал командир. — Крыша начала понемножку течь уже на второй день, к концу третьего все были реально не в себе.
— И сколько для вас прошло времени? — спросил я.
— Веришь, Докище, не могу сказать. Несколько суток, я полагаю. Оболочки вынесли нам мозг, мы все неслабо тронулись, и многое я помню смутно. Вернувшись, стали восстанавливать последовательность событий — и не смогли, потому что все помнят разное. Есть общие точки, но интерпретации…
— Как оболочки вас не съели?
— Ихор, дружище. Эта хрень не для людей, она для оболочек. Концентрат энергии. В них, оказалось, даже специальное гнездо есть под стандартную капсулу. Падла Креон об этом знал, но никому не рассказывал, берёг для себя. Но тут пришлось, конечно, делиться. В общем, мы, оказывается, вмазывались содержимым ушельских батареек.
— Так вы нашли Ушедших?
— Да хрен его знает… — задумчиво ответил Слон. — Кого-то мы нашли. Они не выглядят Великими Древними. То ли выродились наглухо за эти тысячи лет, то ли это не сами Ушедшие. Может, их ублюдки с аборигенами, а может, и одичавшие слуги… Знаешь, Докище, я теперь тоже не хочу быть бессмертным. Посмотрел, во что бессмертие людей превращает, и передумал. Жалкое, печальное зрелище. Не рассчитана наша башка думать тысячу лет, в какой-то момент прекращает, а тело живёт себе дальше. И это страшнее, чем сдохнуть, хотя они так не думают. Они вообще не думают.
— А катализатор митоза нашли? Креон получит свою армию?
— Не знаю, если честно, — признался Слон. — Мы там до черта всякого хлама нашли, Берана разбирается. Вот, оболочки теперь можем снимать-надевать, как трусы, избавляться от слияния навсегда. И это очень хорошо, потому что они вкручиваются в башку, как шуруп. И чем дальше, тем глубже.
— Но ты не избавился? — спросил я, зная ответ.
— Не, Докище, не при моей работе. Если не таскать слишком долго, то можно сохранять адекватность. Бонусы перевешивают. А вот Змейса сбросила и не оглянулась. Решительно завязала. Не знаю, увидим ли мы её когда-нибудь снова.
— Так контракт с Креоном закрыт? — спросил я.
— Контракт закрыт в связи со смертью нанимателя, — сообщил Слон. — Вознаграждение выплачено его правопреемником.
— Так ты его всё-таки грохнул?
— Не я.
— Его убила Калидия, — сказала Алиана.
— Серьёзно? — поразился я.
— Мы все были под очень сильным влиянием оболочек, — вздохнула Алька. — Помните, какой занозой я была первые дни после слияния?
— Ещё бы.
— Так вот, это были цветочки. Через несколько дней непрерывного ношения все мы стали безумными эгоманьяками без тормозов. Из каждого такое попёрло, что мне лично дико стыдно вспоминать.
— Да, — подтвердил Слон, — мы были квинтэссенцией пылающего говна. Копроплазмой. Только не спрашивай подробности, я в жизни никому не расскажу то немногое, что про себя помню.
— Креон с Калидией в очередной раз поругались, — продолжила Алиана. — Кажется, из-за Бераны. Он вроде бы сказал, что по окончании исследования трофеев, заблокирует её обратно. Потому что эта информация слишком ценная, чтобы доверить её обычному человеку. Кали взбесилась.
— Девка полезла в залупу, — пояснил Слон. — Предъявила ему разом от лица всех своих тараканов. Тогда наш душка-владетель дал слово, что по возвращении выкинет её из оболочки и вставит в башку затычку, как матери. Потому что она ему теперь не дочь, а мандавошка позорная.
— Он не так сказал, — вздохнула Алиана. — Но смысл такой, да.
— Тут наша прынцесса вскакивает, раз — и башку ему с плеч. Он даже за меч схватиться не успел. Смотрю я на это и думаю: «Кабздец контракту». Оболочка с него стекает, а там… Помнишь, ты хотел увидеть его без маски?
— Ну, не то чтобы прямо хотел…
— Расхоти обратно. Если это и было когда-то человеком, то те времена прошли давно. Но пока тушка не остыла, я подсуетился и вскрыл об неё банку с ихором. Там немного осталось, похоже, он свою оболочку им регулярно кормил, но вот твоя доля.
Слон вытащил из кармана и толкнул ко мне по столу капсулу.
— Хочешь, вмазывайся и становись вечно юным бессмертным засранцем. Хочешь, разбавь на миллион доз и лечи им триппер, а хочешь, продай. Только не продешеви, и смотри, чтобы тебя за него не грохнули.
Я покрутил в руке ушельскую батарейку, удивился тому, что не чувствую никакой эйфории, и убрал в карман.
— И как Калидия это пережила? — спросил я.
— Плохо, — вздохнула Алиана. — Очень плохо. Я так и не поняла — сошла ли она с ума, была ли в глубине души такой всегда, или её, как и отца, частично сожрала оболочка… Мне кажется, той Калидии, которую я любила, больше нет.
— А кто есть? — спросил я, глядя, как глаза девушки заполняются слезами.
— Великая Владетельница есть, — ответил вместо неё Слон. — Девочка унаследовала титул, и, твоя ассистентка права, кукуха у неё уехала вдаль скорым поездом. Первым делом лично порешила тех, кого её папаша оставил рулить. Может, и было, за что, не знаю, но она даже разбираться не стала: как была в оболочке, не раздеваясь, потопала в зал Совета и хренакс — только брызги полетели. А она стоит такая и оболочкой кровь впитывает. Все так впечатлились, что проголосовали за неё единогласно. Хотя она никакого голосования даже не просила.
— Она с тех пор, кажется, оболочку ни разу не сняла, — добавила Алька.
— И чем она её кормит, боюсь представить, — добавил Слон. — Ихора-то в папином сундучке почти не осталось. В общем, посмотрели мы на неё и решили, что напоминание о прошлом в нашем лице скоро покажется ей лишним. Прощаться не стали, свалили так.
— Михл, — спросила Алиана. — Можно я у вас пока поживу? Как-то вдруг оказалось, что больше негде.
— Конечно, места теперь полно.
— Я тоже собирался погостить у тебя, пап… — добавил Дмитрий. — Не выгонишь?
— Это и твой дом. А как же твои киберпанк-проекты?
— Подождут. Хочу передохнуть, искупаться в море, ну и вообще… — сказал он, глядя на Алиану.
Девушка покосилась на него и слегка покраснела.
***
— Значит, свалила твоя невеста? Прямо из-под венца лыжи смазала? — спросил Слон, когда молодёжь оставила нас.
Нагму я давно уложил спать, на улице темно, мы сидим в саду с бутылкой.
— Факт, — соглашаюсь я.
— Ну, оно и к лучшему, — кивает командир. — Кобыле легче. Что дальше делать думаешь?
— Не знаю. Столько всего случилось, а на выходе только хрен по всей морде. Или я чем-то не тем занимаюсь, Слон?
— Но-но, — сказал он строго, — ты мне это брось. Теперь, когда Змеямба свалила, у меня один старый кореш остался. Да и не так всё плохо, если вдуматься, Докище. Сидел ты сычом в жопе Мультиверсума, прыщи давил за три копейки с носа. А теперь у тебя есть дочка, сын и флакон ихора. Как по мне, ты в прибылях. Не зря прогулялись.
— Ты что-то конкретное предлагаешь?
— Нет, мне самому надо переварить результаты. Я получил то, что хотел, понял, что этого не хочу, теперь надо искать новые цели. Так что отдыхай, расти дочку, завидуй сыну, который там утешает твою ассистентку, — он махнул рукой в сторону дома. — Бабу только заводить не спеши, не прёт тебе с ними. Однажды найду новый контракт и постучу тебе в дверь. Идёт?
— Замётано, — согласился я. — Буду ждать.
—
Конец