— Всё ясно, можешь не отвечать, — выдохнула Сонька. — По твоему взгляду и так понятно, что она — дно.
— Ещё какое. Фух, наконец-то, — с долей облегчения Ульяна увидела дверь подъезда и достала из сумочки ключи.
Дома было тихо. Бабушка уехала на базу отовариваться, пока позволяло здоровье, а близнецы были приглашены на день рождения к соседу Витьке, который умудрялся находить общий язык и с Димой, и с Тимой. Порой Ульяна очень ему завидовала и хотела взять парочку уроков.
Калинина скинула кроссовки, отдала свой телефон подруге и прошла в зал.
— Пиши пока тем, кого назвала, Витальке в первую очередь, он рядом с выставкой живёт!
— А это тот, который в том году к Исаевым на дачу приезжал? У него ещё сапборд был?
— Да, он.
— Прикольный, но не в моём вкусе.
Ульяна пропустила мимо ушей последнюю фразу. Сложно было найти человека, кто был во вкусе Трофимовой. Девушка отряхнула мокрые волосы и остановилась посреди зала. На стенах красовались три картины, обрамлённые позолоченной рамкой. Девушка бережно сняла их и передала Соньке.
— Так, ещё две в шкафу — я сейчас.
— Виталька сказал, что притащит морской пейзажик! — заявила Трофимова, протирая мокрые от дождя очки.
— Круто!
— А точно можно сделать замену?
— А точно можно было марать чужие картины?
Трофимова усмехнулась и поправила выбившиеся из причёски пряди тёмных волос. Идея спасения положения Давы пришла им обоим почти одновременно. Главное теперь всё сделать правильно.
Наконец Ульяна нашла два летних пейзажа и, нырнув в кроссовки, скомандовала:
— Побежали!
И подруги вновь пустились в тяжёлый мокрый путь.
Калинина судорожно теребила край сумки и поглядывала на экран мобильника.
— Уже должен прийти.
— Он не писал тебе? — спросила Сонька, облокотившись о стену.
— Он в день выставки даже в сеть не заходит!
— Суеверный он у тебя.
— Не у меня, — покосилась на подругу Калинина.
Сонька пожала плечами.
— Это пока.
— Ой, хватит, давай лучше следить, чтобы эта стерва опять чего не испортила.
Соня поправила очки, съехавшие на нос.
— Алё, мы сидим напротив стенда твоего ненаглядного, что ещё надо?
— Да она знаешь какая, ой… вон он! Давид, — подскочила Ульяна и сбивчиво продолжила, — слушай, тут, тут, в общем, ты главное сильно не расстраивайся. Мы уже всё исправили.
Исаев настороженно посмотрел на подругу, нахмурив густые брови, сжал губы в трубочку и быстрым шагом направился к стенду.
— Ну вот. Это конец.
— Да ладно, мы же всё разрулили, — хихикнула подошедшая Сонька.
— Давид, — побежала за парнем Калинина. — Виталька принёс парочку, а ещё я и Бондарев. С миру по нитке!
Её голос дрожал, руки тряслись, она так распереживалась за то, как воспримет новости друг, что совсем позабыла о себе. На голове был хаос: влажные после дождя волосы распушились, заколки съехали почти на уши, помада чуть размазалась, а тушь предательски потекла. Подруга говорила об этом ни раз, но Ульяна была так взволнована, что просто проигнорировала все замечания.
Давид приблизился к стенду, выхватил взглядом испорченные работы и помрачнел.
— Это мы ещё часть убрали… — начала было Сонька, но Ульяна одёрнула её.
Парень продолжал молчать. Ульяна же изо всех сил пыталась разобрать, о чём он думает.
— Давид…
Исаев окинул взглядом толпу, моргнул несколько раз и направился к выходу, оставив растерянных девушек посреди зала.
— Давай утешай своего творческого суженного, — протянула Сонька и закатила глаза. Ульяна вздохнула и побежала за другом. Она знала его как свои пять пальцев, но в моменты творческого отчаяния парень мог быть непредсказуемым.
Ульяна вышла из здания и увидела Давида. Он сидел на мокрой лестнице и глядел вдаль. Наплевав на то, что может испачкаться, она присела рядом. Какое-то время оба молчали, пока Дава не заговорил первым.
— А я-то думаю, чего у меня телефон разрывается, старался не читать сообщения, скрыл все уведомления, а тут вот оно как…
— Мне очень жаль. — Ульяна тяжело вздохнула и положила руку на плечо парню. Давид поймал её взгляд и попытался изобразить подобие улыбки.
— Я так старался, готовился к этой выставке. Уль, это ведь моя мечта, мой шанс на поступление, чтобы…
Девушка поднесла к его губам указательный палец.
— Всё образуется, придумаем что-нибудь.