— Это ее брат, месье. Она американка, — невозмутимо ответила сопровождавшая Кристиану сестра и, взяв ее под руку, ласково сказала: — Пойдемте, мадемуазель, вам необходимо отдохнуть.
Молодая женщина дала себя увести. Уже в дверях, обернувшись, она заметила, как ее провожает внимательный взгляд зеленых, как рождественский венок, глаз врача.
— Я устроила ее в вашем кабинете месье, как вы и распорядились.
— Она спит?
— Не думаю. Когда я принесла ей кофе, она просто лежала.
— В таком случае, я зайду и поговорю с ней. Кристиана через дверь слышала короткую беседу сестры и врача. Того, что поддержал ее у постели Ричарда. Слышала она и то, как дверь почти бесшумно отворилась и рядом с кушеткой, на которой она лежала, поджав колени к груди, кто-то сел.
Кристиана притворилась спящей, ей не хотелось ни с кем разговаривать. Радость от того, что Дик жив, прошла. Теперь перед ее мысленным взором постоянно стояла больничная палата и изувеченный брат.
— Я знаю, что вы не спите. Во сне люди дышат иначе. Мне необходимо поговорить с вами.
Кристиана подняла веки. Мужчина, чьи глаза так запомнились ей, устало вздохнул и сказал:
— В любом несчастье самое главное не погружаться в себя, не оставаться со своими мыслями наедине. Такое поведение всегда проигрышно. С горем необходимо бороться, а не смиряться. Надо звать на помощь.
Он говорил, а Кристиана рассматривала его. Странно, почему она сразу не заметила, какие тонкие у него черты лица? Густые волосы, закрывающая лоб челка, и глаза…
— Такие глаза, как у вас, способны разбить сердце не одной женщине, — неожиданно произнесла она.
Мужчина на секунду замолчал, а потом широко и по-детски наивно улыбнулся.
— Моя мама мне тоже об этом постоянно твердит.
— Вот уж не думала, что и у врачей есть мамы. Те, кто сталкивается каждый день со смертью, не могут быть обычными людьми.
— Я тоже так считал, поэтому и выбрал медицину.
Оба замолчали, смущенные проявленной откровенностью. Затем Кристиана сдержанно кашлянула.
— Вы о чем-то хотели поговорить со мной, месье…
— Роклер. Рене Роклер.
— Кристиана Диксон, — представилась женщина и добавила: — Там, в палате, мой брат, Ричард Диксон.
Доктор Роклер понимающе кивнул.
— Я хотел спросить у вас, мадемуазель Диксон… или мадам?
Она улыбнулась.
— Я не замужем. И лучше зовите меня по имени, Кристиана.
— Хорошо, мадемуазель Кристиана. Вы не могли бы ответить: брат был единственным из ваших родных, кто летел этим рейсом?
— Нет, с ним была его жена. Они отправились в Париж провести медовый месяц. Я провожала их в аэропорту. Кто бы мог знать, что… А почему вас это интересует? — встревожилась Кристиана.
— Одну из пациенток привезли в то же время, что и вашего брата. Но у нее наблюдается частичная потеря памяти, поэтому установить ее личность весьма затруднительно.
— Господи, что-то серьезное?
— Нет, нет. Она просто не помнит своего имени — видимо, это результат шока и сильного сотрясения мозга. Мы полагаем, что встреча с кем-либо из знакомых может…
Кристиана вскочила на ноги и устремилась к выходу.
— Так пойдемте же! Возможно, это Гвен!
— Вы удивительное создание: падаете в обморок, а спустя полчаса проявляете бурную активность. Все американки таковы? — пошутил он, возможно для того, чтобы немного успокоить ее.
— О нет, это семейная черта, доставшаяся мне по наследству от двоюродной прабабки, — принялась рассказывать Кристиана, на минуту действительно забывая о том, где находится. — Мне рассказывали, что днем она скакала верхом и управляла плантацией, а по вечерам танцевала на балах и «теряла сознание» в объятиях своих кавалеров. Весьма действенный прием. Именно таким образом ей удалось познакомиться со своим будущим мужем.
— Значит, я могу расценивать вашу недавнюю слабость, как предложение руки и сердца?
— Все французы так спешат с выводами?
— Нет. У меня это тоже семейная черта.
Так, перешучиваясь, они дошли до палаты, в которой находилась пациентка. Как только Кристиана увидела нежное лицо в обрамлении белокурых волос, она бросилась к ней и сжала в объятиях.
— Гвен! Милая Гвен! Как я рада видеть тебя живой!
Женщина, которую она назвала по имени, отстранилась, вглядываясь в ее лицо, а затем разразилась рыданиями.
— Кристи! Это ты? Какой кошмар нам с Диком пришлось пережить!.. О Господи, Дик! Я не знаю, что с ним! — Память стремительно возвращалась к Гвен.
Доктор Роклер позвал сестру, и пациентке сделали успокаивающий укол. Она вскоре погрузилась в сон, а Кристиана вышла с врачом в коридор.