— Спасибо.
А дальше я сижу в коридоре, жую кофету с ореховой начинкой, запиваю ее водой из кулера и просто жду, когда привезут Эльку. Рядом трется мужик в костюме, очевидно — Рома. Сначала я пытаюсь вспомнить, был ли он в тот вечер у Дэна, но потом оставляю это бесполезное занятие.
Включаю смартфон в розетку. Десятки пропущенных от Марины.
— Привет, — отвечаю на звонок.
— Женька! Я тебя убью! Я тут сижу с корвалолом и всем валидолом, оставшимся от мамы! Что у вас там? Эля как?
— Не очень, — вздыхаю. — Была в реанимации. Говорят, сейчас получше, но я ее еще не видела.
— Ох ты ж… ждешь?
— Ага. Сижу вот.
— Сейчас приеду, привезу тебе поесть и будем ждать меньше. У меня сегодня уроков нет.
— Марин… — Я не решаюсь сказать. — Понимаешь… мы перевелись в другую больницу.
— В какую?
— MTG, знаешь центр? В Холкино?
— Так он же частный.
— Ну… да.
— Это связано как-то с тем, что ко мне приходил твой хмырь с рисунков?
— Сергей к тебе приходил?
Ну да, он же как-то узнал, где я. Даже не задумывалась об этом.
— Да, Марин, он предложил ее перевести, здесь доктор хороший и все быстро.
— Ага, а взамен?
Молчу. А что тут скажешь?
— Это же Эля, Марин. Какая разница, что взамен?
— Ну да. Наверное. Ладно, где, говоришь, вы? В Холкино? Приеду все равно.
— Сможешь пол дня посидеть здесь? Мне надо будет кое-что сделать, совсем времени нет.
— Не вопрос. Через полчаса буду, держитесь там.
Марина — хорошая подруга. Ее прямота и напор порой пугают, но на самом деле я хотела бы быть такой, как она. С готовностью бросаться в самое пекло, щелкать проблемы, как орешки.
Наконец привозят Элю. Через стекло я смотрю, как у нее берут кровь и подключают к каким-то аппаратам, как в кино. Зажимч на пальчике считывает пульс, на мониторе давление. Сразу две медсестры суетятся вокруг ее, оправляют подушку, отвлекают, подключают капельницу. Потом ее осматривает врач, и даже немного веселит. Элька, моя маленькая уставшая девочка, слабо, но улыбается. Выходя из палаты, врач говорит:
— Недолго поболтайте, потом пусть поспит. Я пока не вижу угрозы для жизни, но инфекция сильная. Будем лечить. Весь вопрос в антибиотиках, ко многим у современных инфекций есть резистентность. Вечером зайдите ко мне, обсудим результаты.
— Хорошо. Спасибо!
У меня словно камень с души свалился. "Не вижу угрозы для жизни", — в голове крутится фраза, как у заевшего магнитофона.
— Привет, — улыбаюсь племяшке. — Как дела?
— Жарко.
Медсестра сидит в кресле рядом, следит, чтобы Элька не трогала катетер.
— А где мы? — спрашивает она.
— В другой больничке. Теперь будем здесь лечиться, у хорошего врача. Не капризничай и делай то, что скажет доктор.
— А ты не уйдешь?
— Мне здесь нельзя сидеть, это палата со строгими правилами. Я буду вон там, в коридорчике, а скоро придет тетя Марина и тоже с тобой посидит, пока я съезжу домой, чтобы покушать и переодеться.
"И собрать вещи". Но это я говорить не стала. Что я вообще ей скажу, как объясню, что придется пожить в другом месте? Или Серебров запретит… но я не представляю себе разлуки с Элькой. Может, он хочет меня видеть лишь пока она лежит в больнице?
Снова начинает болеть голова. Вопросов больше, чем ответов.
— А где зайчик?
— Зайчику тоже сюда нельзя. Потом, когда тебе будет лучше, я принесу.
— Не переживай, у нас есть мультики, — подает голос медсестра.
Что ж, пожалуй, здесь за Элю можно не волноваться хотя бы в плане ухода. Даже страшно представить, сколько стоит такое медицинское сопровождение.
— Отдыхай, радость моя. И думай о торте, который мы с тобой съедим, когда вернемся домой.
Вот как отличить больного ребенка от здорового: его совершенно не радует предвкушение тортика.
Когда я выхожу, рядом появляется водитель:
— Евгения Михайловна, вы готовы ехать? Сергей Васильевич велел отвезти вас собрать вещи.
— Мне нужно дождаться подругу. Я не могу оставить ребенка.
Я думаю, что водитель будет спорить, но он просто кивает и садится на скамейку, утыкаясь в телефон. Мы ждем Марину еще минут десять, а потом раздается звонок — на ресепшене ее не пускают. Приходится провести ее лично, с клятвенным обещанием, что она лишь посидит в коридоре.
— Вам нужно будет вписать ее с паспортными данными в договор с клиникой, — говорит администратор.
Я не решаюсь напомнить, что у меня и договора-то никакого нет. Потом разберусь.