— Она только "Р" выговаривать научилась, — поясняет мама. — Хвастается.
Отдает мне деньги и вручает дочке большой ком сладкой ваты. Я бы тоже не отказалась от сладкой ваты, хотя, пожалуй, мороженого хочется больше. Но в парке оно жутко дорогое, а оставить инвентарь и уйти в супермаркет я не могу. До конца смены еще два часа. Потом быстро убрать складные столик и два стула в подсобку, собрать краски и все инструменты и бежать за Элькой в садик. Дома поделать с племяшкой задания, а вечером сесть за заказ, потому что время поджимает, я и так пропустила три дня из-за температуры, и они больно ударили по кошельку.
Я рисую в парке четыре дня в неделю: с четверга по воскресенье. Плачу за место восемь тысяч в месяц и очень им дорожу. Его выбила Марина — дочь соседки. За такое проходное вообще платят двенадцать, но мне сделали скидку, уж очень понравились работы начальнице.
— Скажу сразу, — вздохнула она, — свободы творчества здесь нет, но ты выставь на продажу и как примеры. Но чаще всего заказывают портреты и аквагрим. За них и платят.
— Мне подходит, — улыбнулась я. — Рисовать для души я могу дома, а если за портреты платят, то буду работать. Не волнуйтесь, я умею ладить с людьми.
Да… умею, это точно. Только не разбираюсь в них.
Заработок сезонный, но зато можно откладывать. В хороший солнечный выходной можно заработать несколько тысяч. На самом деле я благодарю Бога за возможность найти эту работу, потому что с ее появлением мы с Элькой стали лучше питаться и смогли одеться к зиме.
Ну и, конечно, я откладываю. Сначала, получив за неделю половину оклада оператора на почте, я растерялась. Никогда таких денег не видела, даже мелькнула мысль купить что-нибудь дорогое, для души. Или какую-нибудь модную классную игрушку для Эли. Но быстро взяла себя в руки, ограничилась ананасом и куклой, а остальное стала откладывать на черный день. Придет осень, за ней зима, и до весны с заработком будет похуже. Может, будут падать курсовые, а вдруг нет?
Я рисую не одна, на линии вдоль главной аллеи еще три художника. Один рисует шаржи, второй портреты, а третий расписывает желающих хной и индийскими узорами. В перерыв мы часто ходим друг к другу поболтать, так что на олимпийке у меня болтается значок с забавной мордой-шаржем, а все руки покрыты оранжево-коричневыми завитками и узорами.
Одна из мам, оставляя мне ребенка на портрет, живо интересуется мехенди и спешит к мастеру, получая заверение, что никуда от меня ребенок не денется.
Пусть это немного не то, о чем я мечтала, но все же работа, связанная с рисованием. А значит, я получаю от нее удовольствие и отдыхаю душой.
Так погружаюсь в рисунок, что не замечаю происходящее вокруг. Лишь краем глаза вижу, как кто-то ходит вдоль ряда моих картин, рассматривая каждую по несколько минут. Мне хочется рассмотреть этого человека, прочитать в его глазах вердикт о моем творчестве, но нужно рисовать и присматривать за девочкой.
Мне вдруг становится как-то страшно, что ли. Или волнительно? Человек все не уходит, стоит. Ждет, когда я закончу?
Наконец портрет готов, я получаю деньги и убираю их в карман. Счастливые мама с дочкой уходят развлекаться дальше, а я вытираю кисть и поднимаю голову.
Сердце останавливается, когда встречаюсь взглядом с бесцветными глазами.
Нет… Нет! Это не может быть он, не должен… прошло десять месяцев, и я отсчитала каждый, зачеркнула в календаре, а с приходом весны вдохнула полной грудью. Я выжила, выкарабкалась и наладила все. Не может же он все разрушить…
Стоп! Спокойно. Он просто шел мимо и заметил меня. Поздоровается и уйдет, а если я не выдам страх, то уже к вечеру забуду об этой встрече, словно ее и не было.
— Сколько эта стоит?
Он показывает на картину сказочного замка в облаках, на рассвете.
— Пятьсот рублей, — нехотя отвечаю я.
Он вальяжно проходит мимо картин и садится в складное кресло, которое явно не соответствует ни его статусу, ни размеру. Он смотрится в нем до ужаса странно.
— На заказ рисуешь? — спрашивает он.
Я украдкой оглядываюсь, ожидая увидеть охранников, как в тот вечер, но, похоже Сергей в парке один. Действительно случайно шел мимо, или…?
— Мне кажется, вам лучше уйти. — Я набираюсь смелости и говорю ему это в лицо.
— Я сам решаю, что мне лучше. На заказ, спрашиваю, рисуешь?
Он ведь видит табличку рядом со столом, прекрасно видит, что там написано "рисунки под заказ", но все равно хочет, чтобы я ответила. Хочет, чтобы подчинилась.
— Да, рисую.
— Хочу заказать постер. В новый дом, я делаю ремонт, переехал после развода.