Попрыгал конь, освобождая жизненноепространство для слона и ладьи, забрав коня. Ход Лены. Пора отвечать.
— Вновь переписываете реальность?
— Хе-хе! Можно и так сказать.
— Вы не ответили на вопрос, — разменивает коней, подставляя под удар слона.
— Конечно-конечно! Тогда всё так и выходит, как вы сказали. Всё реально постоянно. Раз за разом. Круг за кругом, шаг за шагом. Одни и те же обстоятельства ведут к одному и тому же исходу, — берёт пешкой, закрывая линию.
— Что меняется? Что вносит в реальность нереальность? Что-то же должно менять обстоятельства прежде, чем чем они повлияют на результат, — ладья мчится вперёд, оставляя фигуры без прикрытия. У неё особая роль.
Игроки в полном молчании делают несколько ходов. Доска изрядно опустела.
— Что-то действительно меняется. Это как если бы пешка вдруг стала ферзём, — и проводит её, меняя на нужную фигуру. — или ладьёй, или конём. Да кем угодно. Важен результат.
— Это как если бы мы взяли кого-то из прошлого и заменили кого-то в настоящем.
— Именно!
— Но тогда ведь обстоятельства меняются. И всё, что было реально до того момента и в будущем с теми же обстоятельствами уже нереально. Теперь новая реальность. И новое прошлое и новое будущее, — разменивает фигуры, нивелируя временное преимущество противника.
— Совершенно верно. Что-то новое приходит а постоянное, унося за собой что-то старое.
— Оно ведь не может приходить из ниоткуда. У всего есть своё прошлое. Пусть оно реально, нереально. Всё неважно. Всё, что надо, уже перед нашими глазами. Не против, если я смоделирую ситуацию?
— Ваш ход. Вам и ходить. А пока мне нравится ход ваших мыслей, — довольно хмыкнул бог.
— Допустим, у нас на доске есть ферзь.
— Допустим, так и есть. У вас есть ферзь, у меня ладья и слон вместо него.
— Но мы можем подстроить всё так, чтобы у нас было несколько ферзей, — проводит Лена пешку в ферзи.
Бог начинает осознавать, просчитывая варианты, что дела его скверны. Для дальнейшей жизни его монарха придётся отдавать фигуры.
— В теории, можем.
— И на практике можем. Тогда объясни мне, как такое возможно, что передо мной сидит парень, который должен сейчас находиться в Шахтах, а не здесь? Не расскажешь, Костя? — до мата один ход.
***
Где-то в тёмном нечто.
— Вот так я и попала сюда, — расставила руки в боки Лена.
— Ты не рассказала, откуда взяла посох!
— И мантию!
Бойцам история понравилась, хоть для них она и является чем-то на уровне нереального. Хе-хе.
— Не тревожьте нашу спасительницу попусту. Должны же у неё быть хоть какие-то тайны? Что за дама и без секрета? — одёргивает бойцов Кэп. — Собирайтесь, думаю, нас там уже заждались.
***
Крепость алых.
Реальный Костя.
— Я не враг тебе. Я даже больше скажу, я не враг себе! Все твои друзья живы и скоро будут здесь. Желай я их убить, я бы сделал так!
Он достаёт посох и направляет его на дальнюю стену. Зал наполнился тысячей огней, разноцветных, разлетающихся, взрывающихся. Красиво. Стоит этому грохоту затихнуть, как вместо стены сияет огромных размеров дыра.
Не могу поверить своим глазам. Там стою я. Причём вылитый. Только мантия другая.
— А что с мантией? Если ты это я, то и мантия должна быть, как у меня.
— Интересная мысль. Я не могу иметь такую, такая привилегия есть только у тебя. Можно сказать, что ты главнее, но на это нет времени. Вижу ещё вопросы есть. Алых я убил за дело. Они лезли в то, что позволено лезть лишь одному человеку. Они были готовы к твоему приходу, твой кулончик на шею всё передавал им. Считай, что ты на шею повесил яркую табличку с надписью "я здесь" и разгуливал по центру города, где такого красачика и искали. Об этом бы знали все вокруг. Одним словом, вам не поздоровилось. Тебя повязали, Кэпа и команду зверски убили, как бесполезный груз. Затем тебя банально принесли в жертву артефакту ради следующего прорыва. Но эффект был слишком колоссальным и бла-бла-бла, — отмахнулся он. — Нам нужно спешить.
— Почему ты говоришь так, как будто это уже было?
— Я тут, чтобы всё исправить. Эта ситуация в этой реальности нереальна. А в той была вполне себе реальной. Вот я и вмешался. Пойдём, объясню кое-что по поводу артефакта, потом уйду, — переместился он к проходу. — Ты идёшь? Знаю, что идёшь.
Мы бодро поворачивали то туда, то сюда, а попутно он мне рассказывал и даже показывал, как всё бы было с помощью интересного артефакта, передающего мыслеобразы. Полезная штука, доходчиво всё объясняет. И мысль чётко передаёт.