— Моси говорит, что он их видел в лесу. Два раза, — снова перевёл Нельсон.
Килиан снова мысленно улыбнулся. Судя по всему, этот Моси был далеко не единственным, кто видел парочку в джунглях в столь компрометирующей ситуации. Затем Килиан спросил, сколько тот должен, извлёк нужную сумму из конверта Умару и вложил ее в конверт Экона.
— Итак, говорить больше не о чем, — он протянул обоим конверты, к удовольствию одного и гневу другого. Затем повернулся к Симону. — Я правильно поступил? — спросил он.
Симон кивнул, а Килиан вздохнул с облегчением.
— В таком случае, вопрос закрыт.
Ровно в семь часов вечера рабочий день закончился, и остров, как всегда внезапно, погрузился во тьму. Килиан и Хакобо сели в «пику» и отправились в город. У ворот Хакобо окликнул Йеремиаса:
— Напомни, что Валдо сделать то, что я велел!
— И что должен сделать Валдо? — спросил Килиан.
— Ничего. Это мои дела.
У выезда из деревни Сарагоса Килиан увидел множество весёлых смеющихся брасерос, держащих в руках ботинки. Свою ветхую и грязную одежду они сменили на длинные брюки и чистые белые сорочки.
— Что они там делают? — спросил он брата.
— Ждут автобуса, чтобы отправиться на гулянку в Санта-Исабель.
— А почему они держат ботинки в руках? Чтобы не испачкать?
— Просто не хотят их надевать. Они избегают носить обувь, когда возможно, — расхохотался Хакобо. — Но сегодня вечером они спустят часть своего заработка на выпивку и женщин. Кстати, я вижу, ты уже меньше чешешься.
— Мануэль приготовил мне лосьон по рецепту Дамасо. Кажется, он действительно помогает.
— Я же говорил! — с иронией воскликнул Хакобо. — Нет ничего более ценного, чем опыт.
Килиан кивнул.
— Послушай, Хакобо, — сказал Килиан, — тебе не кажется, что папе лучше поехать домой? Я вижу, с каждым днём он все больше устаёт. Сегодня вечером он даже не хотел идти на ужин.
— Ты прав, но ты же знаешь, какой он упрямый. Я уже не один раз поднимал эту тему, и он говорит, дескать, ему лучше знать. И в его возрасте вполне естественно, что он устаёт. Он упорно не желает, чтобы его осмотрел Мануэль. Даже не знаю...
Они остановили машину перед дверью «Фактории Рибарагорса». Затем поднялись по ступенькам боковой лестницы и постучались. Видимо, их уже увидели из окна, поскольку не прошло и двух секунд, как Хулия открыла дверь, пригласив их в просторную уютную комнату, выходившую на открытую террасу; комната, очевидно, служила одновременно гостиной и столовой; здесь стоял большой стол, деревянные стулья и диван из настоящего ротанга с деревянными подлокотниками.
Взгляд Килиана скользил по стенам, увешанным картинами с африканскими видами, среди которых он заметил фотографию Пасолобино, вызвавшую у него ностальгическую улыбку. Здесь же висело копье с красным древком почти двухметровой длины и стояла большая морская раковина. Справа, на низком столике, красовался огромный слоновый бивень в окружении всевозможных фигурок из чёрного дерева, привезённых из разных мест. Самым же выдающимся предметом западной культуры здесь был проигрыватель «Грюндик» на тумбочке возле дивана, а рядом лежали несколько журналов «Ола» и «Ридер'с дайджест».
Хулия представила Килиана своим родителям, Хенеросе и Эмилио, и предложила братьям выпить по бокалу контрити — распространённой на острове выпивки, пока повар двое слуг-боев накрывали стол к ужину. Помимо прочих яств, Хенероса велела приготовить тосты с иранской чёрной икрой и вожделенное жаркое из антилопы, которое Килиан нашёл поистине божественным.
— Я думала, открывать или не открывать банку маринованных овощей, которые мне прислала мама из Пасолобино, — призналась мать Хулии, женщина с такой же гладкой загорелой кожей, как у дочери, с волнистыми волосами до плеч, одетая в коричневую юбку и вязаный джемпер цвета охры, — но в конце концов решила, что не стоит отвлекать внимание от фирменных блюд моей кухарки. Надеюсь, вы к нам ещё придёте? Тогда я приготовлю что-нибудь по маминым рецептам.
Килиану очень понравились Хенероса и Эмилио. Он вёл с ними долгие беседы, поскольку они хотели знать, как обстоят дела в Испании, и ему пришлось повторять им все то, что он уже рассказал Хулии на фактории на прошлой неделе. Хенероса прекрасно помнила его мать и сама была ещё большей болтуньей, чем Мариана. Она сохранила энергию и отвагу женщины гор и к тому же обладала отменным здоровьем, переполнявшим ее до краев, что было весьма ценно, учитывая нелёгкую жизнь на Фернандо-По, а ведь она прожила здесь столько лет! Эмилио был мужчиной среднего роста, с редкими всклокоченными волосами, подстриженными щёточкой усами и живыми, как у дочери, глазами. Килиану он показался человеком спокойным и добродушным, образованным и улыбчивым.