Кайл молча слушает, изредка моргая.
- Донован, прости, - я поворачиваюсь на звук его голоса. Он одет в обычной черный костюм, под стать его разбросанной прически. - Ты не будешь заниматься компанией?
- Нет, Кайл. - Он указывает на меня. - Моя дочь первоклассный специалист, лучший адвокат в городе. - Кайл ошарашенно смотрит. - Я вручаю тебя в ее руки.
- Но ей всего двадцать два года. - Он говорит это спокойно, не веря собственным ушам. - Тебе же двадцать два.
Он не спрашивает последнюю часть вопроса, он запомнил, поэтому убеждается.
- Кайл, вспомни себя, - отец пожимает плечами, - тринадцать лет назад ты был также успешен, как и она.
Отец улыбается.
- Да, тебя смущает, что она девочка. - Кайл на этих словах улыбается. - Поверь, в адвокатуре она настоящий хищник.
Кайл брызгает от смеха. Мой папа вошел во вкус. Парень соглашается, кивая.
После нескольких рабочих моментов, отец отпускает Кайла до завтра, прося меня немного задержаться.
- Миа, почему ты себя так странно ведешь?- полагаю, он что-то заметил.
- Я не в настроении обдумывать твои абсурдные предположения.
- Хорошо, - он сдается, - дай ему отдохнуть, он только вчера прилетел. - Я киваю. - Его не было в Испании 10 лет, но это не значит, что ты согласишься быть ему экскурсоводом в его нерабочее время. Ясно?
- Папа, успокойся уже. - Я поднимаюсь со стула. - Он меня не интересует.
- Хорошо, хорошо. - Папа поднимает руки в знак поражения и подходит ближе, - просто я волнуюсь, Миа.
- Почему?
- Ты не ночуешь у себя в квартире, - он взвешивает каждое слово, прежде чем оно покинет его рот, - и Миа, я твой отец.
До чего нелепая ситуация, вероятно же, что это не те слова, которые он обдумывает на протяжении всего разговора.
- Мне просто не нравится, что ты приходишь неизвестно откуда, - я киваю, призывая продолжать, - твои губы, - он показывает пальцем, - они синие. - Они не могут быть синими, потому что я потратила примерно двадцать минут с жирным кремом на их поверхности, чтобы не было следов. - Они искусаны, они опухшие в конце концов.
Он выдыхает, будто скинул тяжелый груз. Вероятно, лечебная помада потеряла силу после двух часов. Я никогда не чувствовала необходимости оправдываться за свои поступки, тем более, когда их мотив будет вовсе не приятен другим людям.
- Это не то, что ты думаешь, отец, - я направляюсь к двери. Я не обиделась, просто мне нечего сказать.
Он идет за мной.
- Мия, подожди. - Он встает перед дверью, не давая мне пройти. - Прости меня, я переволновался. - Его руки тянутся к моим, - я не намекал ни на что, я был ужасно зол, что эта ситуация может кому-то другому показаться именно такой.
- Ничего, я понимаю. - Я обнимаю его и тянусь к дверной ручке. - Я позвоню вечером, папа.
- Хорошо, Миа. Будь осторожна на дороге. - Он машет мне на прощанье прежде, чем скрывается за дверью.
Не хочу казаться себе странной, но я даже не могу спокойно пройти к лифту. Я сбегаю на каблуках по лестнице, вытягивая из сумки сигареты.
На парковке людей не много, да и не все здесь знают, кто я такая. Поэтому у меня нет необходимости ехать подальше, чтобы закурить.
Я стою, облокотившись на машину, потягивая содержимое сигареты.
- Какое черта ты суешь эту дрянь себе в рот? - раздраженный голос вспыхивает гневом возле моего уха. - Выкинь. - Кайл выдергивает у меня с рук сигарету и выкидывает поодаль.
Он подходит ближе, но молчит. Я не в состоянии сформулировать достойную реплику, поэтому делаю то же, что и он.
- Почему ты убежала, cerises? - ласково спрашивает он.
- Не хотела, чтобы тебя кто-то застал со мной. - Просто отвечаю я, попутно считая окна на первом этаже здания напротив.
- Кого ты подразумеваешь под словом "кто-то"? - он сбит с толку, разглядывает меня, ища на моем лице ответ. Но на нем лишь несколько грамм пудры.
- Возможно одну из твоих девушек.
Его молчанье поглощает мои слова - он их забрал себе.
- Прости, мне надо ехать. - Говорю я, отталкиваясь от двери.
Он не отходит, все так же прижавшись в дверцу машины.
- Ты веришь тому, что пишут? - спрашивает он.
- Я до вчерашнего вечера не знала, кто ты, - иронизирую я.
Он не верит.
- Ты никогда не видела моих фотографий?
Я смеюсь. Неужели он и вправду думает, что мне это интересно.
- Если ты еще не понял, то я обычно читаю иного рода тексты.
Он тоже смеется, обнажая свои зубы. Вчера он так не смеялся.
- Амелиа, - он призывает меня слушать, - я вчера говорил, что влюблен в тебя?
- Нет.
- Потому что я планировал сказать это утром, до того, как ты ушла, оставив эту чертову записку.
Мне нравится наблюдать за людьми в моменты их полной решимости. Я также помню слова отца, но сейчас я даже не слушаю шум машин.