Я была осведомлена лишь в некоторых пунктах жизни Кайла, он же обо мне знал несколько больше. Что не считалось равноправием в данном случае.
Я разочаровалась в себе из-за того, что зная Кайла уже несколько недель, я еще не взломала сервер базы данных из досье на него. Обычно, я бы сделала это первым делом, но по отношению к нему мне казалось это неуважением.
- Я мог бы догадаться, что Донован заставляет тебя ходить на подобные мероприятия, - говорит Кайл, отстранившись от меня. Вид у него слишком озадаченный, отчего не сложно догадаться, что со своим умом он сейчас говорит намного продуктивнее, нежели со мной.
Вечер полностью приобрел краски розовых очертаний. Воздух свежий, наполненный растущей безмятежностью и живой. Кайл стоит в этом розовом полумраке, который отчетливо отделяет его элегантный костюм и уложенную каштановую шевелюру.
- Это случается не так часто, как бы ему хотелось, - отвечаю я, вспоминая свои резкие и частые отказы просьбам отца. - Но этот банкет для него особенный из-за, как оказалось, твоего брата, Гаспара.
Я подвожу наш разговор к Гаспару, выражая свое желание поговорить об этом.
Кайл опять отстраняется, увеличивая образованную его молчанием пустоту между нами. Он понимает, что имя Гаспар не просто так вылетело из моего рта - я намерена поговорить о его семье.
- Да, они с Донован близки, - сухо говорит Кайл, - да и ладят хорошо.
Вот в этот момент даже мое образование не обязательно, чтобы понять - он не хочет об этом говорить.
- А сколько ему лет? - спрашиваю я. Мой такт совсем потерял силу влияния на язык.
- Двадцать восемь, - отвечает он, суя руки в карманы брюк. Он вроде настроен для разговора, о чем говорит его поза, а вот сами ответы не обещают разговор быть приятным. - Тебе понравился мой брат?
Я уже привыкла к такому Кайлу - бескомпромиссному и умному, иногда говорящему чересчур поэтично, а иногда скупо.
- Он похож на тебя, - я обращаю внимание на исчезающее за холмом солнце, свет от которого еле отражается на его склонах. Изумительное место для постройки дома - рядом с горным хребтом и пальмовыми насаждениями. Городская суета не имеет права существовать в этом месте, потому что здесь люди живут, наслаждаясь красотой.
- Так и есть, - теплее говорит он, продолжая утопать в одном из склонов хребта. Никто не смог бы сейчас сказать, о чём именно он думает, замерев в своем молчаливом взгляде.
От нас до склона несколько километров, а его грубые неровности не ясно выделяются в мраке уплывающего солнца. И все же он смотрит на них, рассчитывая, что я забыла о его ухудшенном зрении.
Я разворачиваюсь, намереваясь покинуть балкон. А огонь, возникнувший несколько минут назад, погас, как только Кайл отвел взгляд, увидев мою заинтересованность в его жизни.
Разве могу я манипулировать своими чувствами, признавая, что мне все равно. Но за мной никто не идёт, и его высокий силуэт так и остается стоять, смотря на розовые от солнца склоны.
Зал, со времени нашего пребывания на балконе, только наполняется людьми. Все что-то бурно обсуждают, вежливо улыбаясь своим собеседникам. Очень много красивых дам и импозантных мужчин украшают сегодняшний праздник. Гаспар с отцом стоят почти в центре, рассказывая двум мужчинам занимательные истории.
- Амелия, - отец улыбается, махая мне рукой, - иди сюда.
Я создала красивый образ некой лишенной чувств девушки, шагающей по залу с уверенной улыбкой. Тоскующая внутренняя боязнь сменилась вызовом самой себе - устоять перед полным залом и уйти, не показав свой уязвленности.
Гаспар широко улыбается, смотря на меня, пока я подхожу к их компании.
- Познакомьтесь, друзья, - отец обнимает меня за плечи, представляя своим друзьям. - Амелия. Моя любимая дочь.
Молодой мужчина с короткими светлыми волосами жмёт мою руку, улыбаясь, и представляется Адамом. Второй делает то же самое, только смелее смотря в мои глаза. Его слабая седина укоренилась в уложенной прическе. Своего имени он не называет. Они выглядят строго и элегантно, и я признаю, что отец и Гаспар выглядят точно также же.
- Слухи о вашей красоте не приукрашены, дорогая, - говорит старший из них.
- Долго вы работаете в полиции, Амелия? - спрашивает Адам. Гаспар переглядывается с седоволосым, но их безмолвный такт умирает, когда последний поворачивается ко мне, улыбаясь.
- Два года, - отвечаю я, умалчивая о постоянных переводах, так как уверена, отец все рассказал.
- Гаспар, я думаю, ты мог бы показать Амелии дом, пока мы с Донованом и Адамом встретим американцев, - отец широко улыбается, давая добро. Гаспар же кивает, оглядываясь по сторонам.
- Пойдем, Амелия, - он предлагает свою руку, но я все также отказываюсь. - О, я думал, во второй раз ты не откажешься, - улыбка скрывает его задумчивость, потому что я отчетливо наблюдаю его неуверенность, когда он оборачивается прежде, чем подняться наверх. Красиво украшенные перила создают некую совсем другую красоту этого дома - они выглядят, как антиквариат. Гаспар идет позади, пока я поднимаюсь, не прикасаясь к украшенному произведению искусства. Он несколько раз говорит, что дамы придерживаются, поднимаясь по лестнице, но меня это не беспокоит.