- Двойной виски, - объявляет хриплый баритон. Голова не поднимается. Я выполняю заказ, который мигом опустошают.
- Повтори, - хрипота заполняет пространство между нами.
Джеймс глазами спрашивает все ли нормально, наверное, из-за того, что его также смущает этот человек, но я лишь успокоительно киваю.
Мужчина на протяжении пяти минут сидит с опущенной головой, попивая виски, а после соединяет пальцы рук с такой силой, что кожа бледнеет. Лишь изредка поднимает голову, убеждаясь в моем присутствии.
- Выпьешь со мной? - голос напротив подает признаки, но это не то, что я бы хотела услышать.
Статный мужчина лет тридцати, с зелеными глазами сейчас выглядит так, словно все беды мира свалились на его плечи и он не в состоянии жить дальше.
- Я на работе, - мой телефон под стойкой, хорошо уместившись в тумбочке персонала, издает звук. Я сбрасываю вызов от Кейт, но они повторяются и повторяются.
- Ничего, - успокаивает он меня молящими глазами, - всего один напиток, выбирай. - Его глаза очень большие, и, даже, когда сужаются, выглядят, как два больших зеленых шара.
Я фыркаю, молча напоминая ему, что на работе не пьют. В моем случае, даже на почти работе.
- Сколько тебе лет, дорогая? - говорит он, снимая пиджак, который оказывается на спинке соседнего кресла.
Я издаю протестующий звук, молча напоминая ему, что на работе не пьют. В моем случае, даже на почти работе.
- Может стоит повесить на свой стул? - невзначай намекаю я.
Он отрицательно качает головой. Эта ситуация кажется ему забавной.
- Один виски, и.. что ты будешь, дорогая? - его спина наклоняется в сторону пустого соседнего сидения, на котором висит пиджак.
Он делает вид, что слушает свою даму, кивая при этом головой. Волосы от этого движения спадают ему на лоб, но он медленно возвращает их, укладывая обратно.
Я невольно хихикаю.
- Моя дама хочет самое дорогое вино в вашем баре, - восклицает он, хитро мне улыбаясь.
Пока я выполняю заказ, замечаю, что ни Трэвиса, ни Джеймса не видно. Несколько девушек официанток бегают вокруг столов, ловко доставляя заказы. Мужчина сверлит меня взглядом, рассматривая с головы до пояса, так как я стою за стойкой.
- Ваш заказ, - он немного увлекся рассматриванием, и быстро меняет выражение лица, разворачиваясь к своей даме.
- Так вот, дорогая, - начинает он, - мне кажется, я разлюбил тебя.
Мне сложно сдержать смех, но я тоже умею оценивать людей, используя силу самообладания. Рассматриваю его профиль: прямой немного приподнятый нос, длинные брови тянутся скупой дугой, и четко выраженная линия изгиба щеки и скулы. В последних делах такого микса я не встречала.
В затемненном помещении полностью его вид разглядеть трудно, но основные черты лица все-таки хорошо уловимы.
- Ну как почему? - артистически спрашивает он, удивляясь немому вопросу женщины. - Я влюбился. Жизнь обрела другие краски.
Молчанье - он вслушивается. Его несомненно красивая и загадочная собеседница задает чрезвычайно умные вопросы, потому что он на протяжении длинных двух минут делает вид, что слушает пустое место возле себя. Через секунду его глаза блуждают по моей груди, ища что-то.
- Как тебя зовут? - обращается он ко мне, поднимая глаза.
- Амелия... - отвечаю я.
- А где твой бэйджик? - я лишь пожимаю плечами, мол потерялся где-то.
Смотрю в зал, ища глазами Трэвиса, но его нет. Уверена, будь он сейчас здесь, разрешил бы мне идти домой или даже настоял на этом.
- Ее зовут Амелия, - говорит он, продолжая свой спектакль. - Ее длинные блондинистые волосы завиты в локоны, - он оглядывает меня, чтобы продолжить: - большие голубые глаза, в которых читается лишь отчужденность. Она не любит меня, - заключает он.
Я вздыхаю, слушая это. Он красивый, самодостаточный мужчина, но последний виски явно был лишним. Он продолжает смотреть.
- А еще шея, длинная и тонкая. Она красива, - теперь это он говорит мне.
Зеленый нефрит слишком увлечен своей драмой, не замечая моего равнодушного взгляда.
- Я не знаю сколько ей лет, но у нее правильно построена речь и она прячет свои эмоции, показывая лишь холодный синий океан.
У него тоже хорошая дикция, как не кстати, но мне надо уже идти, так как мой телефон скоро взорвется от звонков и сообщений.
- Я влюбился, жена, и бросаю тебя ради нее, - он грустный, эта печаль вываливается наружу, и мне остается лишь наблюдать за этим. Но я не даю сеансов психотерапии, поэтому мне остается лишь похлопать.