Но с чем же? — спросишь ты. О нет,Молчи, дитя, о том ни слова!Взгляни с улыбкой мне в ответИ сердца не пытай мужского.
85
Прости, прости, прекрасный Кадикс мой!Напрасно враг грозил высоким стенам,Ты был средь бурь незыблемой скалой,[59]Ты не знаком с покорностью и пленом.И если, гневом распален священным,Испанца кровь дерзал ты проливать,То суд был над изменником презренным.[60]Но изменить могла здесь только знать.Лишь рыцарь был готов чужой сапог лобзать. 86
Испания, таков твой жребий странный:Народ-невольник встал за вольность в бой.Бежал король, сдаются капитаны,Но твердо знамя держит рядовой.Пусть только жизнь дана ему тобой,Ему, как хлеб, нужна твоя свобода.Он все отдаст за честь земли родной,И дух его мужает год от года.«Сражаться до ножа!» — таков девиз народа.
87
Кто хочет знать Испанию, прочти,Как воевать Испания умела.Все, что способна месть изобрести,Все, в чем война так страшно преуспела, —И нож и сабля — все годится в дело!Так за сестер и жен испанцы мстят,Так вражий натиск принимают смело,Так чужеземных потчуют солдатИ не сочтут за труд отправить сотню в ад.
Ты видишь трупы женщин и детейИ дым над городами и полями?Кинжала нет — дубиной, ломом бей,Пора кончать с незваными гостями!На свалке место им, в помойной яме!Псам кинуть труп — и то велик почет!Засыпь поля их смрадными костямиИ тлеть оставь — пусть внук по ним прочтет,Как защищал свое достоинство народ!
89
Еще не пробил час, но вновь войскаИдут сквозь пиренейские проходы.[62]Конца никто не ведает пока,Но ждут порабощенные народы,Добьется ли Испания свободы,Чтобы за ней воспряло больше стран,[63]Чем раздавил Писарро.[64] Мчатся годы!Потомкам Кито[65] мир в довольстве дан,А над Испанией свирепствует тиран. 90
Ни Сарагосы кровь, ни Альбуера,Ни горы жертв, ни плач твоих сирот,Ни мужество, какому нет примера, —Ничто испанский не спасло народ.Доколе червю грызть оливы плод?Когда забудут бранный труд герои?Когда последний страшный день уйдетИ на земле, где галл погряз в разбое,Привьется Дерево Свободы, как родное?
91
А ты, мой друг![66] — но тщетно сердца стонВрывается в строфу повествованья.Когда б ты был мечом врага сражен,Гордясь тобой, сдержал бы друг рыданья.Но пасть бесславно, жертвой врачеванья,Оставить память лишь в груди певца,Привыкшей к одиночеству страданья,Меж тем как Слава труса чтит, глупца, —Нет, ты не заслужил подобного конца! 92
Всех раньше узнан, больше всех любим,Сберегшему так мало дорогогоСумел ты стать навеки дорогим.«Не жди его!» — мне явь твердит сурово.Зато во сне ты мой! Но утром сноваДуша к одру печальному летит,О прошлом плачет и уйти готоваВ тот мир, что тень скитальца приютит,Где друг оплаканный о плачущем грустит.
93
Вот странствий Чайльда первая страница.Кто пожелает больше знать о нем,Пусть следовать за мною потрудится,Пока есть рифмы в словаре моем.Бранить меня успеете потом.Ты, критик мой, сдержи порыв досады!Прочти, что видел он в краю другом,Там, где заморских варваров отрядыБесстыдно грабили наследие Эллады.[67] 
1
Пою тебя, небесная, хоть к нам,Поэтам бедным, ты неблагосклонна.Здесь был, богиня мудрости, твой храм.Над Грецией прошли врагов знамена,[68]Огонь и сталь ее терзали лоно,Бесчестило владычество людей,Не знавших милосердья и законаИ равнодушных к красоте твоей.Но жив твой вечный дух средь пепла и камней. 2
Увы, Афина, нет твоей державы!Как в шуме жизни промелькнувший сон,Они ушли, мужи высокой славы,Те первые, кому среди племенВенец бессмертья миром присужден.Где? Где они? За партой учат детиИсторию ушедших в тьму времен,И это все! И на руины этиЛишь отсвет падает сквозь даль тысячелетий.
3
О сын Востока, встань! Перед тобойПлемен гробница — не тревожь их праха.Сменяются и боги чередой,Всем нить прядет таинственная Пряха.Был Зевс, пришло владычество Аллаха,И до тех пор сменяться вновь богам,Покуда смертный, отрешась от страха,Не перестанет жечь им фимиамИ строить на песке пустой надежды храм.
вернутьсяТы был средь бурь незыблемой скалой… — К началу 1810 г. наполеоновская армия была остановлена у стен Кадиса (Кадикса), население которого героически обороняло город более двух лет.
вернуться…суд был над изменником презренным. — Маркиз Солано, губернатор и главнокомандующий испанскими войсками, был расстрелян как изменник за отказ выполнить приказ Центральной хунты атаковать французский флот, стоявший на рейде близ Кадиса.
вернутьсяСтрофы 88–93 Байрон написал по возвращении в Англию, по следам событий.
вернуться…вновь войска // Идут сквозь пиренейские проходы. — Байрон говорит о битвах при Талавере (июль 1809 г.), при Бароесе и Альбуере (май 1811 г.).
вернуться…за ней воспряло больше стран, // Чем раздавил Писарро. — Национально-освободительная борьба испанского народа положила начало выступлениям против наполеоновской Франции в ряде других стран Европы.
вернутьсяПисарро, Франсиско (ок. 1471–1541) — один из испанских конкистадоров, возглавлял завоевание огромной территории государства инков на западном побережье Латинской Америки.
вернутьсяКито — город в Южной Америке, население которого неоднократно восставало против испанского господства, 10 августа 1810 г. в Кито вспыхнуло восстание, положившее начало борьбе за независимость и образованию государства Эквадор.
вернутьсяА ты, мой друг! — Эти строфы (91–92) Байрон посвятил памяти школьного товарища Джона Уингфилда.
вернутьсяТам, где заморских варваров отряды // Бесстыдно грабили наследие Эллады. — Байрон имеет в виду лорда Элджина (17661842), шотландского пэра, — археолога-любителя. В бытность свою в Афинах в качестве дипломата он добился разрешения вывезти из Афин несколько кусков мрамора и вывез из Греции бесценную коллекцию.
вернутьсяНад Грецией прошли врагов знамена… — После взятия турками Константинополя в 1453 г. и падения Византийской империи Греция в течение четырех веков была лишена национальной независимости.