Я сижу на скамейке и кручу в руках видеофон. В парке свежо, морозно. Людей не очень много, прогуливаясь, они проходят по заснеженной дорожке мимо, а мне хочется, чтобы кто-нибудь из них остановился и поговорил со мной. Кроме того, что желание глупое, оно ещё и неосуществимое — кому нужно разговаривать с незнакомцем, который выглядит как двинутый? Да и о чём мне с ними говорить? Выпить бы…
Встреча с Патриком совсем не вдохновила, а наоборот — расстроила. Вместо ожидаемой поддержки получил спутанные карты и некоторое сумбурное, угнетённое душевное состояние. Объяснить, что это такое, даже сам себе не могу, чего же требовать от Патрика? Именно поэтому после визита в «Башню» я не пошёл сразу домой, а приземлился в парке, на промёрзшую скамейку. Не холодно, пальто надёжно защищает, а шапку даже снял и спрятал в карман. Я сижу, держа в руках видеофон, и продумываю план дальнейших действий. В списке контактов выбираю страничку Дейдры. С экрана на меня смотрит улыбающееся лицо — редкое фото, обычно Дейдра выглядит строгой. Судя по подсказке видеофона, на космической станции, где находится Дейдра, ещё не так поздно, у них там сейчас вечер, и я опять подумываю над тем, чтобы ей позвонить.
А у нас совсем темно. Ночь вступает в свои права. На небе, несмотря на огни города, виднеется пара звёздочек. Город у нас небольшой, тихий и какой-то тёмный. Это позволяет нескольким огонькам светить в небе по ночам. Их вид переводит мысли в другое русло. «Тоннели, — думаю я, — да, тоннели, именно тоннели…» Это очень важно. Отчего-то всегда был уверен, что эти штуки должны представлять собой тоннели. По крайней мере, градиент взаимодействия у них далеко не отрицательный по величине, поэтому будем считать, что это тоннели. Возможно, кривые, хотелось бы верить, что прямые и простые в своём устройстве, но всё же тоннели. И через них можно будет пройти…
Через пару скамеек от меня сидит парочка — молодой человек и девушка. Нас разделяет расстояние метров в тридцать. Вначале думаю, что меня вновь мучает приступ зависти к чужой идиллии, но прислушавшись, понимаю, почему они привлекли внимание. Парочка достаточно громко и эмоционально ссорится. Ругань, взаимные претензии, резкие жесты. Невольно наблюдаю за ними и возвращаюсь к обдумываемой теме. «Людям тесно», — рассуждаю я. На Земле слишком мало места. Перенаселение, да ещё и похолодание. Некоторые территории на севере и юге стали совсем непригодными для проживания. Даже у нас, в достаточно благоприятном регионе, люди испытывают стресс. И эта парочка — тому свидетельство… Нет, конечно, утрирую, они тут ни при чём, мало ли из-за чего могут ссориться? Но вот если бы найти другую планету, не выжженный Солнцем Меркурий, не сухой Марс, не мелкие спутники гигантов, а что-то более похожее на Землю!
Подняв взгляд к небу, замечаю яркую движущуюся точку. Я воображаю, что это «Ауштра» — станция, на которую улетела Дейдра. Разумеется, это не она, не «Ауштра»: слишком быстро перемещается по небосклону. Да и траектория совсем не та — даже грубая прикидка позволяет сделать такой вывод. Скорее всего, стратолёт. Но при мысли об «Ауштре» сердце сжимается в страшной тоске, и думать о тоннелях и далёких мирах уже совсем невмоготу. Порядочно подмёрзшие пальцы стискивают видеофон, я чувствую выгравированный на его корпусе знак близнецов. Тем временем парочка благополучно разрешает свои разногласия и отбывает восвояси. В обнимку. А Дейдре звонить, разумеется, не решаюсь. Вместо неё я звоню в бюро бездомных и пропавших животных. Благо, линия круглосуточная, и на том конце всегда сидит человек, а не автомат. Меня там давно знают, почти каждый день обращаюсь к ним, наверное, порядочно поднадоел, но дело очень важное, а у них работа такая.
— Штеф! — говорит Мартин — парень по ту сторону экрана. У Мартина центральноевропейские корни, поэтому всегда называет меня на германский манер — Штефом. — Привет, Штеф! — говорит Мартин. Вообще, наверное, это нехорошо, грубовато и по-панибратски. Однако я не обижаюсь, пусть лучше так, чем вообще никак. За последние два месяца я сдружился с персоналом бюро, особенно, кстати, именно с Мартином, поэтому позволяю ему это.