Кто это был, говорящий так безапелляционно молодой девушке? – трудно понять. Спросить неловко, а костюм в паломничестве по Палестине ничего не выражает. Многие дамы прикрывают свои головы простым платком, так же как и мужчины интеллигентных профессий одеваются очень скромно. К тому же серая дорожная пыль придает однообразный цвет всем костюмам паломников.
– Простите, – обратился он к «бедуину», – если я позволю себе дополнить вашу мысль. Хотя Христос избрал из среды мужчин двенадцать апостолов, но ведь и женщин Он не отстранял от Себя. Пока апостолы здесь ходили в город за пищей и приготовляли её для Господа, самарянка быстро восприняла своим горячим сердцем Христа и влекла уже к Нему толпы народа. За это и Господь оказывал иногда женщинам предпочтительное внимание и им первым явился по воскресении из мертвых. Наконец, кого же из мужчин Он так превознес, как свою Матерь, Пресвятую Деву Марию, которую мы считаем «честнее херувим и славнее без сравнения серафим?» Тут уже она становится не только равна ангелам, но и повыше их.
«Бедуин» обрадовался новому собеседнику и остался с ним, а я прошёл на раньше избранное место под деревом, где странница усердно угощала чаем моего соседа, афонского монаха. Я заметил, что почти все странствующие монахи в Палестине имеют около себя одну, две, или даже небольшую группу женщин, которые заботятся о них, как в былое время они заботились о Христе и апостолах (Луки, VIII, 3). Они помоют монаху белье, починят рясу, накормят, сварят чай. За это он почитает им душеспасительную книжку, расскажет про виденные им святые места, а иногда вместе с ними и помолится.
Я застал своего соседа, когда он говорил своей спутнице о знаменательном значении встречи женщины у источника вод. Он долго ей рассказывал, как Исаак через своего слугу нашёл себе невесту у колодца, как Иаков встретил Рахиль, а Моисей – Сепфору. И все они были случайно первыми девицами, пришедшими черпать воду, но по устроению Божию сделавшимися женами великих патриархов избранного народа.
– Значит, встреча у колодца – к счастью! – по своему решила странница.
Под впечатлением только что слышанной беседы «бедуина» захотел и я вставить слово, что и Христос, как Божественный Жених, духовно обручил Себе Самарянку у колодца. Но, мне показалось, что мои слова не были оценены по достоинству, и я не нашёл ничего лучшего, как залечь спать на камнях под деревом.
Долго я ворочался с боку на бок: мне и жестко было, и холодно, да и беспокоила мысль, что какие-нибудь животные полезут на тебя из камней; но усталость взяла свое, и я задремал под неясный шум тысячи паломников.
Ночью просыпаюсь. Темно. Тихо. Соседей нет. Да и никого нет во всей ограде. Ушли! Весь караван ушёл, и никто меня не разбудил! Я схватил свой мешок и бросился бежать вдогонку за караваном, как вдруг слышу голос моего проводника Салима:
– Иван! Иван!
Оказывается, они полагали, что я раньше ушёл пешком с паломниками, и искали меня в передних рядах каравана, но потом «бедуин» вернул его к колодцу поискать меня на дворе, не заснул ли я.
Салим помог мне взобраться на осла, и через час, не больше, мы догнали хвост остановившегося каравана. Темно ещё было. Никакого признака рассвета. Идти или ехать по каменистой дороге чрезвычайно трудно.
– Отчего остановились? – спросили мы «бедуина».
– Ждем сбившихся с пути паломников.
– Как так?
И мне рассказали, что и сегодня, как всегда, несмотря на просьбы кавасов и заведывающего караваном, некоторые паломники поднялись среди ночи и, не дожидаясь распоряжения выходить из ограды, отправились в темноте вперед. Вслед за ними потянулась и остальная масса паломников. Но, когда узнали, что передовые ушли куда-то в сторону и заблудились, караван остановился, а кавасов отправили разыскивать нетерпеливых ходоков. Благодаря этой случайной задержке, я и нагнал паломников.
Караван снова тронулся в путь: должно быть, разыскали заблудившихся. В темноте ничего не разберешь. Вот мимо меня промчался на коне кавас и что-то сердито проворчал, надо полагать по адресу паломников.
Дорога сопровождалась крутыми спусками и подъемами. Наконец, стало рассветать, и многие древние старцы облегченно вздохнули. Представитель Палестинского общества нанял десятка два ослов на всякий случай. По указанию доктора все захворавшие или по немощи своей отставшие от каравана были посажены на запасных ослов. А больных, как я раньше замечал, было довольно много. Мне жалко было колоть своего осла в шею, и я понемногу очутился среди отставших и больных. И вот тут-то пришлось мне насмотреться удивительных примеров веры, самоотвержения и терпения. Плетется. например, седая старуха, вся увешанная дорожными принадлежностями. Тяжело для неё идти и по гладкой дороге, а она пробирается между камнями. Но вот села отдохнуть. Караван скрылся за горы. Она покинута. её могут ограбить разбойники. Но на первом привале каравана спустя полчаса, вдруг покажется она вдали на холме. Спешит, палочкой помахивает. И кавасы обыкновенно не подымаются дальше в путь, пока не подойдут подобно этой старухе все отставшие паломники.