– Греческий монастырь. Мы сейчас остановимся у него поить лошадей.
Действительно, вскоре наш возница подъехал к источнику воды. Мы вышли из коляски и направились к монастырю, связанному с памятью пророка Илии. За монастырской оградой виднелся большой масличный сад. По преданию, здесь отдыхал строгий пророк, когда он бежал от израильского царя Ахава.
Один из встретивших нас греческих монахов прочитал в церкви краткую молитву и дал нам поцеловать крест, причем, показывая на блюдо, очень понятно сказал по-русски:
– Давай! давай!…
За особую плату монахи записали наши имена для поминовения и одарили нас четками из масличных косточек и бумажными образками российского изделия.
Следующая остановка была у каменного памятника Рахили с белым куполом. Эта «одинокая гробница вниманье путника зовёт» своей печальной историей. Здесь умирает мать при рождении ребенка; здесь же, через девятнадцать веков, она плачет и рыдает, когда убивают её детей (Матф. 2,18).
Вскоре мы прибыли на распутье трёх дорог: вправо шла дорога в Бет-Джалу, влево – в Вифлеем, а прямо – в Хеврон. Мы решили посетить место рождения Христова на обратном пути в Иерусалим, а потому поехали прямо к городу ветхозаветных патриархов. Да и приличествует сперва побывать у святых праотец, а потом уже на месте рождения Сына Авраамова (Матф. 1.1), как и православная церковь перед праздником Рождества Христова сперва вспоминает Авраама, Исаака, Иакова и других прародителей Спасителя мира.
За Вифлеемом возвышалась вершина Джебель-Фуредис, царившая над соседними горами. Иосиф Флавий говорит, что наверху этой горы Ирод Великий построил себе дворец и город Herodia. Будто бы здесь он и погребён был. Замечательно, какое сочетание двух противоположностей на пространстве каких-нибудь шести-семи верст! С одной стороны, пышный дворец Ирода Великого на одной из горных вершин Иудеи; с другой – смиренные ясли Христа Спасителя в подземной пещере Вифлеема!
Предполагают, что гора Фудерис есть потухший кратер вулкана. В таком случае в своём «вознесшемся до неба» (Матф. 2,23) Иродиуме Ирод Великий мог бы сказать в прямом и переносном смысле известную фразу: Nous dansons sur le volcan (мы танцуем на вулкане).
Во времена крестоносцев Джебель-Фуредис служила им сторожевым пунктом со стороны Идумеи. С тех пор она стала называться также горой Франков.
Близ известных Соломоновых прудов, высеченных в скалах недалеко от Хевронской дороги, мы опять вышли из коляски, чтобы собрать букет яркопунцовых анемонов, напоминающих своей окраской наш российский дикий мак. Палестинские анемоны в это время года, кажется, самый распространенный цветок в здешних краях. Из этих засушенных «крин сельных» монахини католических монастырей делают красивые венки и букеты, наклеивая их на картон.
В оживленных разговорах мы и не заметили, как подъехали к месту древней дубравы, с которой предание связывает явление трёх ангелов Аврааму у священного дуба. Нам пришлось немного пройти пешком мимо садов, защищенных каменными оградами.
Около нас быстро собралась толпа арабских детей и русских паломников, прибывших сюда пешком с вечера. Подошла к нам и женщина арабка, заведывающая русской постройкой при Мамврийском дубе. Она любезно приветствовала и ввела нас в ограду достославного дерева, величественно раскинувшегося тремя толстыми стволами, как бы в указание явления на этом месте триипостасного Бога.
Один из моих спутников благоговейно склонился на молитву, а потом, поднявшись, восторженно воскликнул:
– Подумайте, Святая Троица явилась здесь на этом месте! Как свято оно! Не только в сапогах, но и без сапог мы недостойны входить сюда!
– Но ведь это, – заметил другой мой спутник, – не тот дуб, который видел Авраама и Сарру сорок веков тому назад. Ещё в четвертом столетии по Рождестве Христовом предполагали, что видят только следы того дуба. А теперь, вероятно, и следов не найти. Да и здесь ли он рос, – это тоже надо доказать.
Мамврийский дуб. Фото нач. ХХ века
В это время арабские ребятишки поднесли нам тарелку с желудями. Они несколько толще, круглее и вообще крупнее российских. Предлагаемые желуди были собраны под соседними дубами. Тот наш спутник, который скептически отнесся к предполагаемому месту Мамврийского дуба, усомнился и в самой породе дерева.
– Дуб, дуб, – поспешила заверить нас заведывающая этим священным местом.
– Ну, какой же это дуб, господа! – продолжал настаивать скептик. – Разве у дуба такие листья? Вы только взгляните, пожалуйста…
И он, быстро отломив маленькую веточку, показал её нам. Окружающие нас громко ахнули. Оказывается, что здесь запрещено срывать с заветного дуба листья и ветви. Конечно, случайно сорванная «ветка Палестины» была бережно привезена в Россию.