– Грустно. – Алиса не скрывала разочарования. – Меня заинтересовал этот святой.
Сэмми поколебался немного, затем сказал:
– Мне не следует этого делать, но раз уж я не могу показать тебе гробницу святого, то покажу кое-что другое. Прочитаю вам свой перевод его видения. Это только первый вариант, он еще будет правиться, но думаю, что и в таком виде текст должен вас заинтересовать. Лично я не считаю его неблагонадежным; я принимаю все, что передали нам первые отцы. Но, разумеется, я никогда не опубликую свой перевод, если от этого будет зависеть возвращение мощей святого Марка. Так что никому ни слова, ладно?
Когда гости снова пообещали сохранить все в тайне, он развернул тетрадь и принялся читать.
Я сидел в пещере с моим учеником Багоугом и рассказывал ему о святых вещах, когда вдруг мы услышали ужасный шум и топот копыт, столь громкий, что волосы у нас встали дыбом. Выскочив из пещеры, мы увидели огромного белого скакуна с могучими крыльями, на спине у которого сидел муж с тремя лицами, прекрасными и страшными, высокий как пальма. Багоуг так устрашился, что вскочил в амфору для воды, стоящую перед пещерой, крича: «Помилуй нас, Господи, сын Давидов!» Если бы амфора не была пуста, он неминуемо утонул бы. Я же пал перед всадником на колени, коснувшись челом земли. Он спросил: «Знаешь ли, кто я?»
Щелкая зубами от страха, я отвечал: «Не знаю, господин».
Он возгласил мне: «Я серафим Узза, один из четырех стражей Египта. Я прибыл, чтобы взять тебя с собой и показать тебе, что было и что будет». Говоря это, он взял меня в свою руку, большую и волосатую, посадил перед собой в седло, пришпорил пятками крылатого скакуна, и тот взмыл в воздух.
Мы летели и летели на юг, пока не миновали последний порог. Там я увидел три горы такие большие, что их вершины терялись среди туч. Я спросил Серафима, что это за горы, а он сказал: «Наверху той, что слева, – Рай, а наверху той, что справа, – Ад». Что находится на вершине третьей, средней горы, он не сказал, а я боялся спрашивать. Именно с нее стекала священная река.
Узза направил скакуна в сторону горы с Адом. Когда мы подлетели ближе, я увидел на склонах ее неимоверные толпы людей, стремящихся к вершине. Хотя гора была крутая, взбирались они бодро, кто медленнее, кто быстрее, и никто не сползал вниз. Я взглянул вопросительно на Серафима, и тот сказал: «Чешуя спала у тебя с глаз, и ты видишь человеческую жизнь такой, как видят ее ангелы. У каждого человека, кроме кху, бессмертной души, есть также ка – духовный двойник. Пока человек идет по жизни, его ка – в зависимости от его деяний – поднимается на одну из двух гор и достигает либо Ада, либо Рая.
Я взглянул в сторону райской горы и убедился, что на ее склонах тоже черно от людей; на расстоянии они выглядели не больше муравьев. Только на склонах средней, самой высокой горы никого не было. Я не удивился, потому что заметил, что ее склоны гладкие, как стекло; никто не сумел бы на нее взобраться.
Я спросил: «А что бывает, если человек умрет, прежде чем его ка доберется до вершины одной из двух гор? Куда он тогда попадет?»
Он отвечал: «Если ка не достигнет ни Рая, ни Ада, тогда человек рождается сызнова и продолжает странствие. Может даже случиться, что ка повернет и начнет взбираться на другую гору, но такое бывает необычайно редко». Тогда я набрался смелости и спросил, что находится на третьей горе на что тот отвечал: «Этого я не могу тебе сказать, ибо там кроется Великая Тайна, недоступная простым смертным даже тогда, когда душа отлетает от их тела. Радуйся, что увидишь Ад и Рай. Пусть этого тебе будет довольно».
Произнеся эти слова, он слегка шевельнул поводьями и тогда скакун сложил крылья и снизился над вершиной горы на которой есть Ад. Я увидел дворцы и дома из золота и улыбки радости на лицах тех, кто только что добрался до вершины. Но спустя минуту вместо улыбок появились гримасы боли и страха, когда из золотых домов выскочила стая демонов и кинулась на пришельцев. Ибо на вершине горы располагается великолепный Город Зла, в котором живут в роскоши Аббадон, Посриэль, Бельфагор, Етрель, Кемуэль, Велиал и прочие Ангелы Тьмы, а также мерзкий и смердящий Ад, в котором грешники терпят жесточайшие муки, какие только можно себе вообразить. Я видел клубы дыма, обонял запах горящей серы, слышал плач и стоны мучимых. Видел обширную пустыню, полную грешников с потрескавшимися губами и с кожей, покрытой волдырями; хотя в пустыне есть три озера, ни в одном нет воды, чтобы они могли утолить жажду. В одном булькает кипящая смола, в другом кишмя кишат змеи и насекомые, а третье полно снега и льда, который никогда не тает.