Он помешал концом меча вино в реке и кивнул мне, чтобы я посмотрел вниз. Я увидел лысую гору; на ее вершине возносилось могучее дерево, чьи раскидистые ветви сгибались под тяжестью растущих на нем людей. Я взглянул вопросительно на Серафима, а он тогда сплюнул в ладонь и промыл мне своей слюной сначала левый глаз, а потом правый. Я почувствовал себя как слепец, который вдруг обретает зрение. Снова взглянул я в реку и на этот раз увидел, что лысая гора – это огромный белый череп, на макушке которого возносится не дерево, но Крест Спасителя, и тогда понял, что смотрю на Голгофу, Место Черепа, в день смерти Его.
Узза сказал: «А теперь я покажу тебе, что было раньше». Сказав это, он принялся двигать время назад. Образы в реке вина сменялись молниеносно, люди умирали, жили и рождались в одно мановение ока. С каждым мигом их число убывало, зато сами они становились все больше и больше. Я увидел, как вода поднимается и заливает землю, после чего превращается в дождь, который взлетает к небу; увидел, как Ной и животные, пятясь, выходят из Ковчега. Когда Ной начал разбирать его по досточке, у меня закружилось в голове, и я на мгновение закрыл глаза; а когда открыл их снова, время шло уже в обычном направлении– я увидел Адама и его жену Лилит, спустя миг – Адама и его жену Еву, затем коварного змея Апопа, как он подкрадывается на четырех лапах к Древу Познания Добра и Зла и умильным голосом уговаривает Еву попробовать великолепных плодов увидел, как Ева угощает Адама, как их обоих изгоняет из Рая архангел с огненным мечом; слышал, как Господь Бог проклинает змея, говоря ему, что с этих пор он и его потомство будут ползать на брюхе в пыли.
Потом Серафим начал ускорять время. Образы вновь пролетали у меня перед глазами в головокружительном темпе. Они сменялись так быстро, что все сливалось и размазывалось; Узза только изредка замедлял ход событий, позволяя мне присмотреться к какой-нибудь сцене. Но мне все не давало покоя зрелище юношей, унесенных дьяволами. И я спросил: «Всегда ли так было, что дьяволы могут похищать души из Рая?»
Он ответил: «Борьба Сынов Света с Сынами Тьмы началась прежде существования мира. И конечно, Сыны Тьмы испокон веков стараются вредить нам. Но когда-то это выглядело совершенно иначе. Взгляни!»
Когда я вновь направил взгляд на реку вина, то увидел в ней образ Рая и Ада две тысячи лет назад. Обычные ангелы были выше ростом, чем теперь Узза и другие серафимы, а дьяволы и демоны едва достигали размеров летучей мыши. Если они хотели бросить грешную душу в озеро, полное смолы, им приходилось тянуть и толкать ее целой стаей. А если кто-то из них пролетал слишком близко от ангела, тот протягивал руку, хватал его, как муху, и растирал пальцами в пыль. Я взглянул с удивлением на Серафима, а он вздохнул и сказал: «Так было. Теперь я покажу тебе, что будет и как все кончится».
В реке снова начали сменяться образы. Я видел потомство змея Апопа, расплодившееся так ужасно, что пройти было невозможно, чтобы не наступить на кого-то из них. Видел страну, опустошенную мышами, которые, съев урожай, принялись кидаться на младенцев, больных и стариков и даже на вооруженных воинов. Видел набег светловолосых, страшных людей севера, которые никого не щадили. Они грабили богатых и бедных, а всю добычу грузили на корабли и вывозили в свои нищие холодные страны, Видел еще много ужасных бедствий, которые поразят мое отечество. Видел летающих по небу железных птиц, которые сбрасывали огненные амфоры на человеческие жилища.
Амфоры падали со зловещим свистом, разрывались на куски и уничтожали все вокруг. Прочнейшие стены обращались в руины, земля содрогалась от ударов.
Рыдая, я заслонил глаза рукой, но Серафим велел мне отнять руку и снова ускорил бег времени. Минули десятки, а быть может, сотни лет. Но на этот раз, когда картина замедлилась, я увидел не землю, а Город Добра. Его атаковали орды кровожадных дьяволов и демонов.
Мощные, с плотными телами красного, зеленого или белого цвета и с толстыми лапами, завершавшимися острыми когтями, они теперь были гораздо крупнее ангелов, а их перепончатые крылья – по меньшей мере вдвое длиннее. Зато ангелы и святые заметно съежились; руки и ноги стали худыми и слабыми, лица ввалились, животы впали, спины сгорбились. Пораженный этим зрелищем, я спросил Серафима: «Почему дьяволы такие рослые, а ангелы и святые такие хилые? Что сейчас будет?»