21 сентября 1821 года, спустя неполных пять месяцев после кончины Наполеона, постановлением наместника Юзефа Зайончека на землях Королевства Польского были распушены все ложи вольных каменщиков. Это был тот самый Юзеф Зайончек, который в звании бригадного генерала принимая участие в египетской кампании Бонапарта. Нет сомнения, что этот участник битвы под Мацеёвицами, якобинец и друг Пулаского был членом «Храма Изиды». Но в Египте он прозрел – ему стало ясно, что организация стремится не к исправлению положения Польши, а лишь к реализации собственной безумной политики. Он решил связаться с Наполеоном (за что заплатил потерей ноги), а после вынужденного отречения императора и учреждения Королевства Польского согласился стать его наместником – для ликвидации масонства, чтобы оно никогда больше не смогло повредить его возлюбленной отчизне.
Однако толку от этого было мало: ведь множество поляков жили в эмиграции, а еще большему их числу пришлось покинуть страну десять лет спустя, после разгрома восстания 1831 года. Их-то и решили использовать поклонники Изиды, затеяв очередную попытку овладеть Египтом. Князь Адам Ежи Чарторыйкий, чей род с давних пор оказывал услуги культу, предложил кандидатуру генерала Генрика Дембиньского, одного из главных вождей восстания. Кандидатура была принята.
В то время на берегах Нила правил Мухаммед-Али, албанец, которому удалось захватить власть после того, как Египет покинули французские и английские войска. Он коварно истребил мамелюкских беев, отказался подчиняться султану и принялся строить собственную империю. Чтобы модернизировать древнюю страну, ему требовались европейские специалисты, и он охотно принимал их при своем дворе. Поклонники Изиды увидели в этом свой шанс.
При посредничестве своих агентов в Европе, в том числе французского вице-консула Фердинанда де Лессепса, впоследствии создателя Суэцкого канала, они предложили египетскому государю реформировать армию по европейскому образцу при помощи польских офицеров, эмигрировавших во Францию после поражения восстания. Мухаммед-Али охотно согласился с этим предложением, тем более что он был вполне доволен результатами работы поляков, которые оказывались на берегах Нила раньше, – таких как майор Флориан Браунек и капитан Юлиан Душинский, инструкторы кавалерии, а также Владислав Мошинский, старинный товарищ эмира Ржевуского.
Генрик Дембиньский (1791–1864)
8 июня 1833 года Дембиньский в сопровождении семи офицеров сел на корабль в Марселе. На торжественной аудиенции которая состоялась в Александрии 4 июля, Мухаммед-Али поручил польскому генералу реорганизацию египетской армии и назначил его на должность главного инструктора с жалованьем сорок тысяч франков. Кроме того, он пообещал принять на службу значительное число польских офицеров.
Когда это известие дошло до находившихся во Франции членов «Храма Изиды», те начали агитировать соотечественников за массовую эмиграцию на берега Нила. Обрадованный Чарторыйский утверждал, что лозунг «AE.I.O.U.» надо теперь читать как «Antyczny Egipet Idealna. Ojcayzna. Uchodzstwa».[39] Более просвещенные представители Великой Эмиграции полагали, однако, что если речь идет о благе Польши, то отъезд на берега Нила – не лучшая идея, и даже – назло князю – интерпретировали это сокращение как «Arabski Egipet Iluzja. Okrutna; Utopistöw[40] но они были, по существу, беспомощны перед пропагандистской кампанией, развернутой поклонниками египетской богини.
Беспомощны – в отличие от Мухаммеда-Али, которого, чтобы пустить ему пыль в глаза, еще прежде миссии Дембинского восхвалял на страницах «Польского паломника» Адам Мицкевич, подкупленный поклонниками Изиды. Когда от европейских шпионов пришло известие, что польские военные, которые едут в Египет обучать тамошние войска, собираются устроить переворот и захватить власть в государстве, правитель издал указ, запрещавший сходить на берег первой же партии прибывших, состоявшей из четырехсот пятидесяти человек. Дембинский, узнав об этом, подал в отставку. Она была принята. Поставив небольшой памятник Сулковскому, бывший главный инструктор вернулся во Францию несолоно хлебавши.
Владислав Венжик, который доехал до Египта спустя шесть лет и встретился не только с Мухаммедом-Али, но и с Солиманом-пашой, французом, который занялся модернизацией египетской армии после отъезда Дембинского, в своем отчете ни словом не упоминает о миссии польского генерала. Не упоминают о ней и поляки, оказавшиеся в Египте несколько позже, – такие как Владислав и Здислав Замойские, Леон Ценковский, граф Михал Тышкевич.