– В Европе об ослах думают, что они упрямы и ленивы, – сказал он. – Но это неправда, на свете нет более трудолюбивых животных. К тому же они гораздо лучше лошадей переносят жаркий климат. В Египте они известны с незапамятных времен в отличие от верблюдов, которых сюда привели всего две тысячи лет назад. И все их уважают. Единственное, чего не способен полюбить даже самый большой поклонник этих животных, – это их голос. Ослиный рев и мертвого разбудит!
У каналов работали крестьяне, качая воду на поля с помощью архимедовых винтов и шадуфов – простых приспособлений вроде журавля. Время от времени Алисе попадались на глаза огромные водяные колеса – их вращали впряженные в лямку буйволы, а черпаками служили глиняные кувшины, закрепленные на деревянном ободе. Она удивилась, что столько народу работает, несмотря на пятницу. Неужели все они копты?
– Нет, – ответил Махмуд, когда она его об этом спросила. – Но египетский феллах действительно трудится без перерыва. Ему приходится все время орошать поля, а то они превратятся в пустыню. Наша страна огромна, в три с лишним раза больше твоей родины, но только пять процентов площади пригодны для жизни; остальное – пески. Мы теснимся на узком поясе плодородной земли, бегущем вдоль Нила, как сельди в бочке. Плотность населения здесь в семь раз выше, чем, например, во Франции. Хуже всего, что Египет зависел и зависит от разливов Нила; несмотря на весь труд крестьян когда воды оказывалось слишком много или слишком мало, люди умирали от голода. Поэтому неудивительно, что Великая Плотина в Асуане имеет для нас такое колоссальное значение. Когда водохранилище наполнится даже многолетняя засуха не будет нам страшна. Мы сможем управлять разливами Нила, орошать пустыню, электрифицируем всю страну. За какие-нибудь несколько лет Египет изменится до неузнаваемости. Мы глубоко благодарны русским что они строят нам эту плотину.
Алиса ничего не ответила. Махмуд искоса взглянул на нее а потом улыбнулся и сказал:
– Я знаю, что вы, поляки, как и венгры и чехи, не слишком любите русских. Но мы относимся к ним иначе, чем вы, – та же ситуация, что с немцами и англичанами. Египет, к счастью, дальше от России, чем Польша, так что мы можем заигрывать то с Россией, то с Америкой, и, несмотря на доктрину Эйзенхауэра, не бояться интервенции. Вот бы такая расстановка сил держалась вечно! Если бы не соперничество между великими державами, у нас бы ничего не было. А так, если нам американцы не хотят давать трактора, мы можем обратиться к русским, и те это сделают охотно. Их трактора хуже, но они есть. С Великой Плотиной было точно так же: едва Соединенные Штаты отказались финансировать строительство, Россия сразу же предложила свою помощь.
Махмуд сбавил ход: проезжали через деревню. Несколько домов повнушительнее были из сушеного кирпича, остальные – глиняные мазанки.
– Вскоре после взятия власти Насер пересажал коммунистов в трудовые лагеря. Сейчас, когда Египет сблизился с Россией, ему пришлось их выпустить. Знаешь, что привлекательно в коммунизме для нас, индусов и вообще всего третьего мира? Конечно, прежде всего равная и справедливая дележка, это ведь совершенно необходимо; еще не так давно три четверти земель в Египте принадлежало богатейшим шести процентам населения. Но не менее важен атеизм. Это ключ к успеху, к равноправию женщин, к прекращению религиозных конфликтов. Взгляни на историю Индии. Даже Ганди погиб в результате покушения. Индиру наверняка тоже убьют когда-нибудь, если в Индии не произойдут радикальные перемены.
– Поверь, коммунизм вовсе не такая панацея, как тебе кажется. Мы в Польше кое-что об этом знаем. Я думаю, если бы в России не было революции, она была бы счастливее.
– Ты ошибаешься. Иногда революция бывает просто необходима для прогресса. Именно благодаря революции стали великими державами Соединенные Штаты, Россия, наполеоновская Франция. Конечно, цена бывает огромна, но в известные исторические моменты другого пути нет. Так было и в Египте.
– Судя по тому, что я читала, ваша революция была почти бескровной.
– Махмуд рассмеялся:
– Ты имеешь в виду революцию Насера, верно?