Ровно в семь Алиса спустилась на лифте вниз. Абиб уже ждал и, поцеловав ее, спросил:
– Ты ведь еще не была на базаре Муски?
– Нет.
– Так я и думал. Поехали туда, поужинаем.
Двадцать минут на машине – и они оказались в старом исламском районе Каира. В воздухе витали ароматы духов благовоний и приправ, на тротуарах были разложены всевозможные товары, от горшков и деталей машин до ковров и мешков чечевицы. Проезжая часть была так забита, что, хотя Абиб непрерывно жал на клаксон, они продвигались черепашьими темпами – чуть не по сантиметру. В конце концов Абиб остановил свой «форд».
– Дальше придется идти пешком, – сказал он.
Алиса вышла из машины и взглянула на мечеть, перед которой они оказались.
– Это Аль-Азхар, одна из самых старых мечетей и одновременно самый старый университет в мире. Ее начали строить в девятьсот семидесятом году. А вон тот минарет, – Абиб указал на стройную, словно карандаш, башню, которая виднелась слева, – это мечеть аль-Хусейна, внука Магомета, одна из главнейших шиитских святынь. В Египте, правда, со времен Саладина заправляют сунниты, но и они тут тоже молятся, особенно в праздники. В мечети есть гробница, в которой покоится голова аль-Хусейна. Некоторые считают, что это лишь кенотаф, то есть символическое погребение; другие утверждают, что после гибели аль-Хусейна (в битве под Кербелой в шестьсот восьмидесятом году) его голову похоронили в Ашкелоне, а почти пять веков спустя, когда к городу подступили крестоносцы, драгоценную реликвию перевезли в Каир. Трудно сказать, кто тут прав, особенно если учесть множество легенд о том, как голова появилась здесь чудесным образом сама.
Оставив машину перед мечетью, они перешли проезжую часть и углубились в одну из множества узких улочек, заполненных густой толпой. Боясь потеряться, Алиса крепко уцепилась за локоть Абиба. В этой части базара продавались главным образом сувениры, из лавок то и дело выныривали продавцы, зазывая туристов покупать кожаные сумки и пуфы, бронзу, галабии, глиняные барабаны, антики, серебряные и золотые украшения, инкрустированные перламутром шкатулки и тарелки.
Несколько минут Абиб с Алисой кружили по тесным улочкам, пока не остановились перед открытыми дверями ресторана. Внутри оказался длинный коридор с малыми и большими нишами; почти все были заняты. К Абибу сразу же подбежал официант, поздоровался, низко кланяясь, и провел к столу с мраморной столешницей.
По стенам висели хрустальные зеркала в тяжелых золоченых рамах и резные полки темного дерева; на них были расставлены позеленевшие бронзовые кувшины, наргиле, тамбурины и тарелки со стилизованными арабскими надписями, складывающимися в таинственные узоры. На деревянном сундуке скалила пожелтевшие зубы медвежья шкура, а мощные вентиляторы, похожие на пропеллеры старых самолетов, медлительно вращались над головами гостей, разгоняя дым папирос, сигар и наргиле.