Алиса опешила; какое-то время она молча глядела на Фрэнка.
– И ты это так спокойно говоришь? – спросила она на конец.
Видя ее выражение лица, Фрэнк расхохотался.
– Ну конечно! Да я и сам масон. В Америке это дело обычное; в масонских ложах у нас больше четырех; миллионов человек. Мы занимаемся в основном благотворительностью, строим больницы, оборудуем приюты. Я понимаю, что для тебя это странно: ты ведь из католической страны, а Католическая Церковь веками была нашим врагом. Почему? Потому что хотя мы и верим в Бога, но мы рационалисты, мы отвергаем библейскую мифологию, а кроме того, признаем равенство всех конфессий, что для Католической Церкви убежденной в собственной исключительной миссии, совершенно неприемлемо. Впрочем, всевозможные силы тьмы и мракобесия всегда были против нас. И диктатуры тоже: в гитлеровской Германии масонство не могло действовать открыто, а сейчас у него такое же положение в России, Польше и других странах социалистического лагеря. Мы представляем прогресс во всех сферах, все равно, идет ли речь о правах человека, о промышленности, науке или искусстве. Одно перечисление имен знаменитых людей, которые были масонами, заняло бы не меньше часа. Бах, Моцарт, Гарибальди, Франклин, Черчилль, Монгольфье, Форд, Лист, Гейне, Боливар, Веллингтон, Марат, Нельсон, Свифт, Пушкин, Вольтер, Гёте, Флеминг, Уайльд, Твен, Альфонс Муха… В ложу входили и входят политики, ученые, изобретатели, промышленники, писатели, музыканты, художники. Когда-то принадлежали к масонам знаменитые путешественники и открыватели, такие как Бертон и Пири; сейчас, когда на Земле уже нечего открывать, их место заняли астронавты: Гленн, Олдрин, Купер.
Алиса слушала с удивлением. Даже прочитав брошюру, на не могла себе представить, что в вольных каменщиках, оказывается, ходило столько знаменитостей. Вопреки ее ожиданиям слова Фрэнка» казалось, не только подтверждали главный тезис анонимного автора – о масонском характере Соединенных Штатов, – но даже наводили на мысль, что ничего важного в мире вообще не происходит без масонов. Только в отличие от автора он сам был вольным каменщиком и явно этим гордился.
– А какое отношение масоны имели к Египту? – спросила она наконец.
– Ну, я знаю, например, что масоном был Ибрагим-паша – тот самый, чей памятник стоит на площади Оперы. Или Ахмед Араби и Мухаммад Абду, предводители восстания 1882 года против англичан.
– А еще? О более ранних связях ты что-нибудь знаешь?
– Нет. Наверняка масоны были среди ученых и военных, прибывших с Наполеоном: в те времена многие французы, принадлежали к вольным каменщикам.
– А что ты знаешь о Большой Печати Соединенных Штатов?
– Как это – что я знаю? Это наш герб. Его изображение стоит на каждой долларовой банкноте.
Наконец Алиса поняла, почему иллюстрация из брошюры показалась ей знакомой. Да она же видела ее на американских банкнотах! Но разве это не означает, что автор брошюры кое в чем прав? Когда-то символами Изиды-Родопис были раковины каури, потом монеты, теперь изображение ее пирамиды стоит на самых распространенных в мире бумажных деньгах… разве не говорит это о могуществе ее культа?
– А как было с Кеннеди? Это правда, что он погиб, потому что был католиком и собирался изменить Большую Печать?
– Что за чушь! – возмутился Фрэнк. – Только какому-нибудь психопату, совершенно не имеющему понятия ни об Америке, ни о масонах, могло прийти в голову, что Кеннеди убили по религиозным мотивам. Во-первых, как я тебе говорил, мы, масоны, считаем все конфессии равными; во-вторых, в этих вопросах Америка – самая терпимая страна в мире. Именно благодаря тому, что религия у нас полностью отделена от государства, мы с самого начала свободны от религиозных раздоров. Даже католики, одно из наших меньшинств, вполне этим довольны. Что касается Большой Печати, впервые слышу, чтобы Кеннеди хотел ее изменить. Откуда ты это взяла?
– Автор брошюры писал, что Кеннеди собирался ее изменить, потому что на ее реверсе изображена пирамида Изиды-Родопис, той самой, которой поклоняются масоны.
– Да не поклоняемся мы никакой Изиде! – ужаснулся Фрэнк. – Если бы мы почитали какое-то египетское божество, то уж тогда скорее Имхотепа – мудреца и архитектора который построил Джосеру первую пирамиду, а после смерти был обожествлен в Мемфисе как сын бога Птаха. Мы называем Бога Великим Строителем, но это лишь символ мужского начала во всяком делании; впрочем, каждый может это понимать как ему угодно. Ты лучше давай по порядку, что этот тип насочинял.
– Хорошо, – согласилась она и принялась пересказывать рассуждения анонимного автора.