Королевича, у отца которого жил упомянутый птицеконь, звали Троеглазом, потому что у него было три глаза. Как все гиганты, он был высоким, а сверх того – красивым, сильным и мудрым. Жилось ему совершенно счастливо, потому что в те времена книг еще не знали, так что он мог с утра до вечера носиться по лесам и бить баклуши.
Родители думали, что юноша женится на дочери их друга государя королевства, лежащего за семью лесами и семью горами. Это была необычайно красивая и умная девушка по имени Четвероглазка – у нее было четыре глаза, размещенных с разными промежутками вокруг головы. Поэтому она даже не оглядываясь, знала, что делается у нее за спиной. Королевич и королевна знали друг друга с детства (они виделись на разных королевских собраниях), очень любили друг друга и тоже думали, что когда-нибудь поженятся. Единственный недостаток Четвероглазки состоял в том, что она была плоская как доска, но королевич полагал, что как-нибудь к этому привыкнет.
Так было до той поры, пока однажды он не повстречал в лесу циклопку необыкновенной красоты. Скрытый за толстым стволом развесистой петрушки, он следил, как она с помощью тонкого прутика вытаскивает из норы визжащих гномиков, откусывает им сперва головы, затем по очереди все конечности и на закуску кладет в рот их толстые, истекающие кровью тельца и аппетитно хрустит. Глядя на ее огромные голые колышущиеся груди, на мощный голый выпяченный зад, королевич едва мог удержаться, чтобы не выскочить из-за дерева и ее не облапить. Он чувствовал, что еще мгновение – и он кинется и возьмет ее здесь и сейчас, пусть даже это вызовет войну с циклопами.
Однако когда минуту спустя девушка поднялась с колен и послала в его сторону томный взгляд своего единственного глаза, облизывая при этом губы, багровые от крови гномиков, королевич осознал, что вовсе не хочет овладеть циклоп-кой в лесу – а хочет жениться на ней и провести с нею остаток жизни. Тогда он подошел и представился. К его большой радости оказалось, что циклопка вовсе не простолюдинка, а королевна, дочь повелителя циклопов. Троеглаз знал, что в такой ситуации его родители – несмотря на неприязнь к циклопам – не смогут протестовать.
Королевну звали Одноглазкой. Она сказала ему, что готова обдумать его предложение при одном условии: он должен отдать ей какой-нибудь из трех своих глаз.
– И не подумаю! – воскликнул Троеглаз, развернулся и побежал размашистыми скачками в сторону отцовского замка.
Всю ночь он провел в сомнениях и в конце концов пришел к выводу, что желание циклопьей королевны вовсе не такое уж глупое. Во-первых, если отдать ей один глаз, девушка перестанет быть циклопкой, а тогда у его родителей не останется уже совсем никаких возражений. Во-вторых, разве не справедливо, чтобы у него и у его избранницы глаз было поровну? Ведь в обществе Четвероглазки (хотя он никогда в этом не признавался) ему всегда казалось, что он хуже нее – ведь у него на один глаз меньше. Поутру он выковырял себе средний глаз. Затем вызвал птицеконя, положил глаз ему на спину и велел отнести королевне циклопов.
Хочешь не хочешь, птицеконь и киска пустились в дорогу. Киска, как обычно, шагала впереди; птицеконь с глазом королевича поспешал за ней. Глаз боялся упасть, поэтому старался держаться крепче, но никакое несчастье не омрачило путешествия. Спустя несколько дней они добрались до замка короля циклопов и предстали перед Одноглазкой. Та ужасно обрадовалась.
– Вас прислал Троеглаз, да? – спросила она, после чего сняла глаз со спины птицеконя и пристроила его у себя на лице.
Казалось бы, вот и сказке конец: Троеглаз перестал быть троеглазым, а Одноглазка – одноглазой; как у самых первых людей на свете, у них теперь у каждого было по паре глаз. И поскольку у нас тоже по паре глаз, можно было бы думать, что мы их потомки. Ан нет.
И дело вовсе не в том, что добрый Бог выглянул из-за туч, увидел их, впал в гнев, что они посмели вмешаться в Его творение, и поразил обоих молнией. Добрый Бог ничего не увидел, потому что все это время играл в шахматы со своим любимым ангелом Сатаниэлем.
Просто, выбежав из замка и посмотревшись в ближайший пруд, циклопка убедилась, что с парой глаз она себе совсем не нравится. Ведь по паре глаз бывает у коров и прочих подобных животных, а она совсем не корова, хотя каждая ее грудь больше, чем вымя откормленной голландской буренки Кроме того, вопреки своим ожиданиям она совсем не стала лучше видеть. Так что циклопка заявила птицеконю и киске (последней – зря, она ведь ничего не слышала), чтобы те вернулись к королевичу и передали ему: она станет его женой лишь тогда, когда он подарит ей еще один глаз.