Все давно погрузились, оставалось дождаться лишь того человека, о котором говорил господин Туллэк.
— Где он?
— Он… вот-вот он должен прийти.
— Пойдемте-ка, сами его поищем, — предложил Гвоздь. Рыжий уже догадывался…
И вскоре убедился, что догадки его были верны.
«…они ж сломали-таки ворота, ворвались, сражение завязалось нешуточное! Многих поубивали, знаете…»
Грихх, добровольный стражник у ворот, с которым господин Туллэк в последнее время столь часто беседовал. Разумеется, он был среди тех, кто защищал монастырь от атакующих. И остался здесь же — вон лежит, мертвый среди мертвых.
Господин Туллэк зарыдал, качая головой:
— Я же говорил ему!.. Он не должен был!.. — Гвоздь утешающе положил ему руку на плечо:
— Может, это и к лучшему. Хорошо, что вы не сказали графине. Узнать, что отец был жив — и тут же увидеть его мертвым…
Врачеватель вздрогнул и изумленно посмотрел на Рыжего:
— Как вы догадались?!
— Я видел его портрет — тогда, в Нуллатоне. И хотя господин Грихор сменил себе имя и отрастил бороду, даже, как я понимаю, надел парик, я ведь жонглер, мне нетрудно узнать человека в гриме. Ладно, ступайте к карете и постарайтесь успокоиться.
Гвоздь наклонился к телу графа Н'Адера, теперь уже — на самом деле покойного, и закрыл ему глаза.
— Чистого неба вам над головой, сударь, — произнес он непонятно зачем. Как будто извинялся — и в то же время извинял старого интригана за то, что тот парой строчек сотворил с жизнью Гвоздя.
— Господин Кайнор, поторопитесь! — закричала из кареты Флорина.
— Иду, уже иду!
Он повернулся и побежал к экипажу, трогавшемуся с места; на ходу запрыгнул внутрь, прикрыв за собой дверцу…
Скрипя, покачиваясь на выбоинах, обе кареты выехали из монастырского двора и исчезли в ночи.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Пробуждение в кошмар
«…Это еще не конец, — подумал он, выплывая из кошмара. — Хвала Низвергнутому, еще не конец».
— Вы не спите, господин Фейсал? — тихонько прошептала до смерти перепуганная сиделка. — Господин Фейсал? — И потянулась рукой, чтобы потрясти его за плечо, но так и не отважилась.
— Не сплю, — пробормотал он, стараясь говорить как можно отчетливее. Уже месяц или что-то около того ему это почти удавалось. — Не сплю. Прибирайся, если хочешь, ты мне не мешаешь.
— Да что вы, что вы, господин Фейсал! Я бы дождалась! — Она едва не плакала от обиды. — Я бы никогда!.. Но тут к вам… гость…
— Пусть войдет.
— Как вы себя чувствуете, Фейсал?
— Как бык, избегнувший бойни, ваше величество. — Это была дежурная шутка, и они оба это знали. Впрочем, для того чтобы начать разговор, она годилась ничуть не хуже, чем любая другая. — Какие новости в смешнейшем из миров?
— Неутешительные новости. — По тону Суиттара, короля нашего, господин Фейсал сразу понял, что дела более чем плохи. Суиттар Двенадцатый никогда не принимал слишком близко к сердцу то, что происходило в государстве, и если уж он говорит о чем-то с такими интонациями…
— Я весь внимание, ваше величество.
— Тем, кому вы поручили держать связь с шептунами, удалось сохранить далеко не все ниточки. Но и оставшихся хватило. Вольные Земли объединились, и войско самозваного графа перешло границу.
«Я ведь предупреждал!» — с досадой подумал господин Фейсал. Он не только предупреждал, он сделал всё возможное, чтобы наладить связь с вольноземельцами, но это ему так и не удалось. Граф Неарелмский хотел говорить только с королем, король же предпочитал слушать вздорного Камэна Свендирэга. За что теперь и расплачивается.
— Какова численность?
— Я не знаю. Похоже, их люди уже давно по двое, по трое пробирались в королевство, а теперь собрались и нанесли удар. Свендирэг, кажется, пропал, множество высших церковников — тоже.