Данзен снова разжег костер и поставил на огонь горшок воды, потом набрал закипевшую жидкость в плошку с зерном и размял его в кашу.
Когда он взялся за еду, его желудок заворчал, требуя чего-то более весомого.
Покончив с безвкусной кашей, Данзен глянул на мешок зерна, который купил в Шуе. Если ограничить порции, его хватит по крайней мере на неделю. Иначе придется отправиться в Шую и докупить припасов.
Мечтая отсидеться в пещере и укрыться от мирской суеты, Данзен позволил желудку урчать, прислонился к стене и закрыл глаза.
На него нахлынули воспоминания.
В конце концов его мысли обратились к последней встрече с Соко и к тому, как та едва его не убила. Но что ему оставалось делать? Ее кровожадность уничтожила девушку, которую он знал прежде. Ему пришлось разорвать отношения.
Вероятнее всего, от нее-то Норвин и узнал так много о его способностях. По крайней мере, так полагал сам Данзен. Кроме Соко, о его способностях знал только Бирен Йеше, который в итоге и приказал его убить.
Разумеется, множество людей лично видели их в действии, но Данзен не верил в призраки. И, даже существуй они на самом деле, души умерших вряд ли стали бы общаться с Норвином.
Бывшего убийцу все еще мучили воспоминания о том, что он узнал тогда во дворе, до побега на восток: бывший наставник приказал его убить. Но после нескольких невыносимо долгих ночей Данзен вынужден был признать, что в этом была своя логика.
Бирен Йеше, глава братства Диюй, возможно, и благоволил Данзену, но он обязан был поддерживать порядок. Все должно идти своим чередом: сироты становятся убийцами, убийцы – новыми мишенями. Таков был нормальный порядок в их деле, и Данзен нарушил его, попытавшись вырваться на свободу.
Данзен услышал какой-то звук рядом со входом в пещеру и потянулся к Астре. Он вытащил волшебный клинок из ножен на считаные дюймы и приготовился к броску.
– Паломник, здесь ли ты? – спросил снаружи старческий голос.
Как обычно, Данзен не ответил.
– Говорят, ты молчаливый. Здесь ли ты, Паломник? Я не вооружен, если ты об этом беспокоишься. Я войду. Так что, если у тебя есть оружие, пожалуйста, отложи его.
Осторожно, будто в пещеру к спящему медведю, внутрь вошел старик. Он опирался на трость с набалдашником в виде серебряной головы волка, который держал в пасти пурпурный камень. Одет гость был просто, но бронзовый жетон на отвороте говорил, что перед Данзеном один из старейшин.
– Ага, вот и ты, – сказал старик, заметив Данзена, который теперь держал руку на эфесе меча. – Я знаю, что ты можешь говорить, так что хватит играть в молчаливого отшельника.
Данзен поднялся на ноги и оказался заметно выше гостя.
– Так вот ты каков, Паломник!
Старик был сгорбленным, лысина на макушке матово поблескивала на солнце. Из ушей торчали пучки седых волос, а лоб прочерчивало множество морщин.
– Почему ты так меня называешь? – спросил Данзен.
– Так, значит, ты и правда умеешь говорить. Есть ли у тебя имя? – спросил старик, слегка навалившись на трость.
– Нет.
– Может, ты не знаешь, но кое-кто в деревне стал звать тебя Паломником. Никто не знает, зачем ты к нам пожаловал, но ходят слухи, что дело в каком-то обете. Что ты, мол, отправился в паломничество. Отсюда и имя. Лично мне кажется, что ты вряд ли явился бы на край мира ради такой глупости. Но если ты не скажешь мне своего имени, я стану и дальше звать тебя Паломником.
Данзен кивнул.
– Знаешь ли ты, кто я?
– Кто-то важный.
– Старейшина Сондерс, – сказал старик и указал на жетон. – И раз ты не из болтливых, мне стоит перейти к делу, ради которого я притащил свое старческое тело в такую даль.
Данзен кивнул.
– Можешь поверить, за свои семьдесят два года я навидался достаточно тех, кто пытается сбежать от прошлого, и отлично понимаю желание оставить что-то позади. Не знаю, кто ты, Паломник, и почему пришел именно сюда, но по тому, как ты держишься, я вижу, что ты прошел серьезную боевую подготовку. А твоя молчаливость говорит мне, что на западе ты был не простым солдатом. Отрешенный взгляд выдает человека, который видел столько смертей, что всех уже и не упомнит. А то, что ты так и не снял руку с меча, намекает, что мне стоит придержать язык, чтобы не добавлять к списку еще одну жертву. Угадал?
– Зачем ты сюда явился? – негромко спросил Данзен.
– Конечно, конечно, – откликнулся старик и закашлялся. – Полагаю, мне стоит перейти к делу. Но это я уже говорил, да?
Данзен не кивнул. Вместо этого он шагнул к старику и склонил голову набок, заметив вокруг старейшины смутное свечение.
Данзен не пользовался собственным эхом. С той силой, что была у него с рождения, ему этого не требовалось. Он не носил талисманы и не пытался проделать что-нибудь странное, например, проглотить останец Шуньяты.