Сказано - сделано! Завели поросенка. Лымпавуцкий -бабушка по другому не могла произносить его фамилию, и какая она была теперь не вспомнить - познакомился с хорошенькой дивчиной на почве приобретения помоев из столовой, женился, и дело пошло. Отходы в ведрах таскают, кабанчика кормят. Растет, не нарадуются!
И вот, пришло время кабанчика колоть. Полный двор гостей с портфелями, стол накрыли, самогон рекой.
-А, где ж свежина?
И тут выяснилось, что специалиста по кабанчикам нет. Просить резника - потеряешь много , а жаль. Не просто его выкормить, пока дождешься. Да и голодно еще было, что-то для гостей, что-то для себя, что-то на продажу. И то купить хочется, и это.
Лымпавуцкий нож по больше взял, на правах хозяина собирается кабана зарезать. Но как-то не уверенно собирается. Не профессионально. Его подбадривают, дескать, фашистов на фронте резал, с кабаном справишься. А кабанчик, надо сказать, крупненький получился. Ну, ладно. Вот он его из сарая выгнал, и со всего маху ножом в бок - хрясь! Взвизгнул кабанчик, заверещал и побежал по огороду. Гости, кто на ногах, подбадривают, давай ,мол, еще. Догнал Лымпавутский кабанчика и снова в бок его - бац!
Но кабанчик крепенький оказался.
-Может нож короткий,- зрители кричат.
-Не... То у него сало толстое .
Гоняет хозяин кабана по огороду, а то от кабана убегает. Когда удается, ширяет кабана ножом. Но кроме взвизгов никакого эффекта не наблюдается.
А те, кто в доме, самогон пробуют, кричат "а где ж свежина?"
Уже устали все. И хозяин по огороду бегать, и зрители советы давать, и которые самогон кушают - один кабанчик бодр и свеж.
Долго продолжалась коррида. Вот пришел еще один гость.
-Что вы это делаете?
-Да вот, кабанчик упрямый попался, никак свежиной быть не хочет.
-Да не так надо было! Дайте веревку какую-нибудь. Отойдите, не пугайте его.
Поймал ногу кабана в петлю, привязал к дереву, навалился, перевернул, и - чик! Убил кабанчика.
Пока все в себя приходили, женщины с кухни бегут. Что делать, спрашивают, самогон кончился, всё, что было в доме, съели, свежину требуют.
-Бегите по соседям - хозяин говорит - просите у кого есть самогон, у кого в долг, у кого за деньги. Побежали.
-А закусывать чем?
-Давайте быстренько кровь жарьте!
И пошло. Сковороды остывать не успевали. То сало жарилось, то мясо кусками. Кто-то вспомнил, что котлеты хотели наделать, да, где там. Колбасу бы... Да, бросьте!
Как кто расходился, никто не помнил. Утро было хмурое и туманное. Хозяева горестно смотрели на остатки пиршества. От кабанчика остался пятачок и немного шкуры. Даже кости успели сварить и перепортить. Огород вытоптали напрочь! Всей улице должны за самогон. Впору еще одного кабанчика брать откармливать, а то и двух, чтобы долги погасить.
Вдобавок выяснилось, что никто из приглашенных несколько дней на работу не ходил, желудком мучились!
Где-то через дня три начали вызывать Лымпавуцкого по разным организациям, где руководство с укоризной спрашивало - за что так с ними обошелся? А Лымпавуцкий простодушно рассказывал, что никакого злого умысла не было, строиться надо, материалов нет, да и работу по сытнее найти хотел. Да и с людьми нужными раззнакомиться...
-Э-э-э, брат, последнее тебе удалось - мы тебя век помнить будем!
* * *
Когда несколько отошли от свежины, стали вспоминать этот случай со смехом. Со временем долги и обиды забылись.
Тот песка дал. Тот камня. Тот лес. Тот людьми помог. Так и построился.
А в одном управлении взяли Лымпавуцкого прорабом.
ПЕКУШ
Он родился в семье арендатора шахты. Это не при теперешней приватизации, когда вроде что-то есть, одна пятидесятимиллионная часть страны, но есть только на бумаге. И акции есть, но тоже только на бумаге. А тогда, в 1906 году, арендатор был настоящий, и деньги получал вполне настоящие. Так, что Петя появился на свет в семье бывшего крестьянина, потом шахтера, теперь арендатора шахты. Мальчика любили в семье и дали прозвище Пекуш. Сытое детство способствовало росту и к 20 годам это был могучий парняга, участник всех драк и всех вечерних посиделок, желанный жених любой девицы шахтного поселка.