ПАЛЬТО В ПЛАТЯНОМ ШКАФУ
Темно.
И душно.
Спереди давят на грудь. Те, что сзади навалились на спину. Как хочется повернуться, вытянуться! Но…
А когда-то…
Хозяин доставал нас, одевал, вертелся перед зеркалом, шел по улице, над головой синее небо, птицы.
Это была жизнь! Мы встречались с такими же пальто, куртками, шубами. О, как волнующе выглядели наши собратья! И это солнце! И этот воздух! И прогулки, прогулки…
Здесь все живут воспоминаниями. А чем еще?
Где-то, 6 -7 тремпелей сзади, куртке повезло больше. Она висит напротив дверной щели. Узенькой, но все же. В эту щелку меж дверей мы и познаем мир. Оттуда и все новости. И очень странно, что половина вещей стоит в очереди спиной к щелке. Хотя, много ли в нее увидишь? Разве только различишь день, или ночь. Так жизнь и проходит…
А еще где-то в темноте живет моль. Она грызет нас. Тихо. Подло. Незаметно. Хозяину стоит хлопнуть в ладоши, и, нахалка, навсегда забудет о своих обедах…
И эта мнительность. И всякие черные мысли. От такой жизни. Кажется, где-то внизу, по шву, что-то стало беспокоить. Неужели, прогрызла?
Не сезон…
Только изредка, внезапно, включается свет в комнате, и по шкафу пробегает дрожь. Или это отзвук шагов? Мы же не можем двигаться без Хозяина. Или все же дрожь?
Тогда все замирают, а вдруг именно его вынут и наденут сегодня. Даже если повезет меньше, шкаф наполнится светом, которого так боится моль. И нафталиновый воздух наполнится ароматом комнаты…
Но шаги удаляются. Все затихает. Только моль снова грызет где-то в темноте.
Не наш сезон…
Как сложно ждать и ничего не делать.
Как это странно.
И так привычно…
Не сезон.
ПО ВОЛНАМ МОЕЙ ПАМЯТИ
Сознание приходило тихо, на цыпочках. Инстинктивно удержал себя от потягушек. В висках работают молотобойцы. Всякая мысль с болью продирается сквозь остатки предыдущих. Полежал, сколько мог. Ноги, руки затекли, а повернуться никак нельзя. В квартире гремят тазами и кастрюлями, роняя их на кафельный пол, жена и тёща. Увидят, что проснулся - хана.
Надо что-то делать с этим. Но, что? Пока решения нет. Совсем нет.
Спустя какое-то время приходит здравая мысль – наверное, проснулся, окончательно. Мысль нова и проста в своей гениальности. Встать, включить телевизор погромче, воткнуться в самый кинескоп, и тогда весь первый шквал огненных слов как-то можно пережить.