Я не знала, что дѣлать, рокъ мой весьма ко мнѣ не милосердъ казался, призналась въ себѣ, что сказала худо и подала ей тѣмъ поводъ ругатся надо мною. Теперь сама съ собою говорила, я и послѣднюю мою надежду неосторожностію и скоростію моей погубила. Садовникъ видѣлъ нашу ссору, но она увидя ево закричала, чево ты Яковъ смотришъ, дѣлай свое дѣло. Въ тотъ часъ онъ ушелъ у насъ изъ виду, а я сама съ собою размышляла, что мнѣ нынѣ надобно учится умѣть притворятся. Между тѣмъ она взявъ меня за руку потащила, пойдемъ говорила; я васъ научу называть меня сводней. Моя дарагая госпожа Жевкесъ, я ей говорила, полна, полна, о семъ говорить. Не зови пожалуй моя дарагая, я не хочу твоей лести, для чево еще не назовешь сводней? Я видя что она въ великомъ сердцѣ, не знала въ трусости которому святому обѣщать молебенъ, однакожъ нѣсколько ободрившись, сказала ей, я не могу итти госпожа Жевкесъ? Можешь она сказала, я такую вертушку подъ пазухой донесу, коли не пойдешь изъ доброй воли, еще ты не знаешь моей силы? Знаю, знаю, я ей отвѣчала! и можетъ быть какъ войду въ палаты и больше узнаю, и сказавъ сіе, встала и пошла за нею. А она идучи все твердила и упрекала меня, что я ее сводней назвала.
Подходя къ дому, я сѣла на лавку и говорила, не пойду я въ палаты госпожа Жевкесъ, пока вы меня не простите, что я васъ съ проста такъ назвала, а я въ томъ, что вы меня убили, васъ прощаю, пожалуй помиримся. Она нахмурясь подлѣ меня сѣла, и услышавъ мое извиненіе, сказала, добро, и я васъ прощаю, только впередъ пожалуй меня не трогай, и въ знакъ миру со мной поцаловалась. Пожалуйте скажите мнѣ, я васъ прошу? Гдѣ мнѣ, и до которыхъ мѣстъ можно ходить? Покажите мнѣ какъ далеко ваша милость можетъ простиратся, я буду спокойна и не стану больше ни какой вольности отъ васъ просить. Радуюсь, она говорила, что вы разсудку повиноватся начинаете, я бы желала и со всѣмъ вамъ дать свободу, но вы сами разсудите, что мнѣ не велика радость вездѣ связанной почти съ вами ходить, но исполняя свою должность, надобно трудовъ снести не мало. Я ни для чево инова такъ поступаю, какъ только желаю услужить лутчему изо всѣхъ господину. Онъ хорошъ я говорила для всѣхъ, кромѣ меня несчастной! онъ васъ очень любитъ, она сказала, вы въ томъ не можете сумнѣватся, и для тово принужденъ такъ поступать съ вами, вамъ можно за то нѣсколько потерпѣть. Онъ меня любитъ, вы говорите? Я ей отвѣчала, какая эта любовь… Но она прервавъ рѣчь мою, пойдемъ говорила, чтобъ дѣвки не примѣтили заплаканныхъ глазъ вашихъ; не сказывайте имъ, что было между нами, я пришлю къ вамъ Нанонъ, извольте съ нею итти въ садъ ежели хотите, можетъ быть чрезъ то лутчей апетитъ получите къ обѣду, а то вить съ голоду умереть можете. Можно видѣть, что красота ваша содержитъ васъ въ неволѣ, вы не ѣдите и не спите, а только что плачете и печалитесь понапрасну. Говори, что хочешъ, я себѣ думала, толькобъ мнѣ избавится твоево злословія и ужаснаго вида, льщусь найтить какую нибудь отраду въ моемъ любимомъ мѣстѣ. В шедъ въ садъ нарочно пошла въ другую сторону, чтобъ идучи на задъ туда зайти, и чтобъ дѣвка того не примѣтила.
Я насилу принудила себя говорить съ дѣвкой, а и говорила но все пустое, зная что она должна мои слова пересказать ей. Возвращаяся и подходя къ тому мѣсту гдѣ письмо положила, послала Нанонъ къ садовнику и велѣла ему нарвать мнѣ салату, но она стоя кричала, Яковъ нарви салату нельзя ему слышать, я говорила, поди къ нему и возми огурцовъ ежели есть. Какъ скоро она пошла, я посмотря между дерномъ, нашла письмо безъ подписи, и схватя скорѣй въ пазуху положила, а дѣвка тотчасъ бѣгомъ ко мнѣ возвратилась. Я такъ письму была рада, что въ лицѣ перемѣнилась. Чево вы испужались? Она спросила. Я по щастію скоро вздумала отговорку, уже бѣдная ваша Памела научилась лукавить, но думаю, что всегда непорочно: хотѣла говорю ей понюхать цвѣты на деревѣ, и вдругъ бросился червь, ко мнѣ на шею, ты видѣла, что я руку на грудяхъ держала, какъ ты возвратилась. Они ни чемъ не пахнутъ она отвѣчала, это цвѣты не такія, чтобъ чемъ нибудь пахли. И по томъ пошли мы въ палаты. Госпожа Жевкесъ встрѣтивъ меня сказала, вотъ теперь изрядно и очень скоро пришли назадъ, впередъ отпущу гулять когда изволишъ, а я оставя ее пошла въ кабинетъ свой, и запершись читала сіе письмо.
"Я весьма о нещастіи вашемъ сожалѣю, и желалъ бы отъ сердца оказать вамъ мои услуги, естли бы мнѣ возможно было. Но свободить такую дѣвицу, которая красотою постоянствомъ и достоинствами одарена безъ мѣры, и которую стерегутъ не усыпно, настоитъ великая трудность. Вся моя надежда на господина Б… Однако я бы съ радостію оной, лишился ожидая отъ Вышнева награжденія, естли бы возможно было услужить, вамъ. Я свои мѣры и происки употребить не оставлю, признаюсь, что ни когда я такова мнѣнія о господинѣ Б… не былъ, какъ нынѣ, видя ево противу васъ поступки: хотя онъ не мотъ и не волокита объ ономъ всѣмъ извѣстно. Но мнѣ кажется какъ можно скорѣе вамъ надобно отъ нево бѣжать, а особливо будучи подъ властію у такова чудовища какъ госпожа Жевкесъ.
"Здѣсь не далеко живетъ Милади Іонесъ вдова богатая и богобоязливая, и еще есть господинъ Дарнфортъ, которой имѣетъ жену пре умную и двухъ дочерей дѣвицъ честныхъ, прочіе же всѣ люди ремесленные и простые; ежели вы разсудите заблаго я буду говорить Милади Іонесъ и Милади Дарнфортъ, можетъ быть которая нибудь изъ нихъ захочетъ васъ подъ свой Покровъ принять. Ни какимъ образомъ не льзя утаить, что бы не провѣдали, что я мѣшаюсь въ ваше дѣло, однако я вамъ сказалъ, что все потерять не пожелѣю, только бы вамъ услужить могъ, для тово, что я никогда такъ много тихости и добродѣтели съ такою чудной красотою не видалъ вмѣстѣ, и для того нещастная ваша доля со всѣмъ меня склонила къ вашимъ услугамъ, зная, что я тою единою, много должности христіанской могу исполнить.
"А что бы послать письмо къ Милади Даверсъ, я вамъ ежели изволите, безътруда услужу тѣмъ, но только здѣсь на почту посылать не льзя для тово, что почтмѣйстеръ хлѣбъ помилости господина Б… имѣетъ, и по словамъ ево признаваю, что и онъ имѣетъ также наставленіе въ разсужденіи васъ; сказать не возможно какъ велика противу васъ осторожность, что меня согласно вашему мнѣнію и самово вѣрить заставляетъ, и думаю, что надобно быть худымъ противу васъ предпріятіямъ, какіе вамъ ни дѣлали клятвы. Однакожъ я очень радъ, видя васъ не имѣющую нужды въ наставленіи постороннемъ.
"Позволте мнѣ сказать, что я слыхалъ довольно о красотѣ вашей и остротѣ разума, нынѣ вижу самъ, что не сравненно всю ту похвалу вы превосходите, ибо глаза мои видѣли красоту вашу, а письмомъ своимъ показали разумъ и проницаніе, я пространно писалъ сіе для тово, боясь, что впредь не буду имѣть случая сказать вамъ мое мнѣніе, но еще нынѣ всево не открою, кромѣ, что буду всячески старатся услужить вамъ, и быть совершенно
"Вашъ вѣрный другъ и слуга
"Артуръ Вилліамсъ.
Я тотчасъ прочитая письмо, такъ ему отвѣчала.
Государь мой.
"Ваше почтительное письмо, соотвѣтствующее похвальному вашему нраву и чести,начинаетъ льстить меня счастіемъ, но сожелѣть буду, естли вы для меня претерпите обиду: а хотя и будетъ, надѣюсь, что Богъ, которому вы такъ вѣрно служите, не сравненно наградитъ своими щедротами, я бы чрезвычайно была счастлива, естлибъ въ моей было власти воздать вамъ за вашу благосклонность, но увы! со мною здѣлать надобно всякому милость только Христа ради, хотя я бѣдна и низкой породы, но имѣю сердце, которое ни чево подлова и предосудительнова здѣлать не можетъ, хотябъ великія миліоны сулили.
"Я на все то согласна, что вы разсудите за благо, я никово изъ нихъ не знаю и не могу вздумать, какъ зачать съ ними изъяснятся, благодарствую за ваше увѣдомленіе о почтмейстере и было хотѣла послать къ нему какимъ нибудь манеромъ письмо, для отсылки къ моему родителю, но вижу что со всѣхъ сторонъ бѣды меня окружили, и ни какой надежды на честь господина моего имѣть не можно.