"Мнѣ кажется, государь мой, ежели изъ нихъ кто нибудь позволитъ мнѣ притти къ себѣ, я свободно могу отсюда вытти, по тому, что вы отъ саду у себя ключь имѣете, но не льзя сказать точно, когда мнѣ уйти будетъ можно, по строгому тому надзиранію, какъ вамъ извѣстно. Мнѣ кажется государь мой, не лутчель вамъ не теряя времяни, здѣлать другой ключь? И положить на то назначенное для писемъ нами мѣсто. Я дивлюсь, что уродъ мой не вздумала досѣхъ поръ у васъ отобрать оной, употребляя всякую безделицу въ свою осторожность. Ежели же вы мнѣ ключь пожалуете, то я свободно могу уйтить въ другое мѣсто когда нибудь, хотя изъ тѣхъ госпожъ ни одна меня и не приметъ, ибо надѣюсь, что бѣдственное мое состояніе приведетъ всякова въ жалость. А какъ уже я отсюда выду, то имъ не возможно будетъ меня взять силой, для тово, что ни какой обиды и худа въ домѣ не здѣлала. Ежели же я уйду такимъ манеромъ с помощію вашею, то могу васъ увѣрить, что ни чрезъ какія муки недобьются отъ меня, чтобъ я на васъ сказала. При томъ же прошу васъ государь мой, ежели имѣете с кѣмъ нибудь въ домѣ господина моево переписку, провѣдать, намѣренъ ли онъ сюда быть и когда? Присемъ я къ вамъ посылаю измѣнника моево Ивана Арнольдса письмо, а для чево вы догадатся можете, можетъ быть, что онъ раскаяся, вину свою мнѣ въ передъ заслужить захочетъ, вы увидя то по своему разсмотренію пользоваться можете, а я осталась
"Ваша одолженная и покорная услужница.
"Надѣюсь государь мой, что чрезъ вашу помощь я могу отъ времени до времени посылать къ родителямъ моимъ письма, я имѣю шесть Гиней, изъ которыхъ можно платить тому человѣку, которой будетъ относить мои письма, я ихъ отдамъ вамъ, чтобъ вы не терпѣли ни какого убытку.
Только что я успѣла написать, пришли меня звать обѣдать, взявъ письмо положила въ пазуху, ожидая время спрятать ево подалѣ. О какъ удачно мое предпріятіе! однако я боясь чтобъ не стали меня обыскивать, зашила всѣ мои письма къ юпку, а между тѣмъ во всемъ грубіянкѣ своей угождаю. Послѣ обѣда пошли мы въ садъ гулять, и я удачно письмо мое положила въ назначенное нами мѣсто, а какъ пришли къ пруду удить рыбу по вчерашнему ее обѣщанію, то она сѣла у пруда и стала на уду червяка надѣвать, а я стоя подъ деревомъ удила, и поймавъ карпа, будучи въ печальныхъ мысляхъ, тотчасъ опять ево бросила въ воду, и видѣла какъ онъ волѣ своей былъ радъ.
Что вы это дѣлаете, спросила меня, госпожа Жевкесъ? Мнѣ показалось, я отвѣчала, что сія бѣдная рыба карпъ равна была въ своей несчастной долѣ со мною. Я поимала обманомъ рыбу, такъ какъ и я поимана въ лукавые сѣти моего господина, и для того не могу веселится, мзловя пеповинную рыбу, которая еще хочетъ свободою пользоватся, для тово и бросила опять въ воду, вы сами видѣли, съ какою радостію она въ спокойныя свои мѣста поплыла. О когдабъ сыскался такой человѣкъ великодушной, чтобъ и мнѣ далъ также свободу, ябъ во всю жизнь мою молила за него Бога: ибо вижу, что опасность моя часъ отъ часу умножается болѣе. Позвольте мнѣ продолжала я, посадить бобы, которые у меня есть въ карманѣ, покуда вы будите удить, я ихъ посажу, здѣсь во кругъ деревья, и буду часто смотрѣть, какъ скоро они взойдутъ, чтобъ мнѣ можно было назвать, что нибудь своимъ, въ саду вашемъ.
Видите ли любезные родители, мои вымыселъ, что подъ видомъ смотрѣть всходятъ ли бобы мои, я могу часто въ садъ ходить. Ибо госпожа Жевкесъ въ ономъ не сумнѣвалась; я взявъ бобы мои посадила по обѣимъ сторонамъ тово мѣста, гдѣ письмы клала, а между тѣмъ тотчасъ и письмо мое положила, радуясь, что начала такимъ образомъ намѣреніе свое производить въ дѣйство, и думаю, что будетъ удача.
ПЯТНИЦА и СУББОТА.
Я вамъ описывала свое предначинаніе, а теперь скажу лукавство злой Жевкесъ, она пришедъ ко мнѣ говорила, у меня хотя и есть билетъ изъ банку, но прежде нельзя размѣнять какъ завтре, а теперь надобно работникамъ непремѣнно заплатить, нѣтъ ли у васъ моя дарагая Памела денегъ? Многоль, я ее спросила? Около осми фунтовъ стерлинговъ, она отвѣчала. У меня болѣе шести нѣтъ, я ей сказала. Пожалуй мнѣ ихъ до завтре. Я съ охотой ихъ ей и отдала, а она взявъ вонъ вышла, и нѣсколько минутъ погодя пришла опять ко мнѣ и улыбаясь, говорила. слава Богу я теперь съ работниками разплатилась. Изрядно, я ей говорила, надѣюсь завтре вы мнѣ отдадите мои деньги. Тогда она захохотавъ сказала, на что вамъ деньги? Сказать тебѣ правду мой агнецъ, мнѣ въ деньгахъ не было ни какой нужды, да только чтобъ вы ихъ на какіе ни есть вымыслы не употребили. Теперь чаще васъ съ дѣвкой гулять отъ пускать стану, зная, что подкупить нѣчемъ. Я отъ роду такъ сама на себя не серживаласъ, какъ въ то вреня, для чево такъ скоро отдаласъ въ обманъ, а больше всево тужила, что обѣщала господину Вилліамсу дать денегъ, а взять будетъ нѣгдѣ. Теперь плачу, вспоминая свою глупость, ибо не осталось у меня ни одной Гинеи, чѣмъ я пропитаюсь ежели уйду по счастію. Развѣ и то въ вашемъ писменномъ наставленіи было, госпожа львица? Я ей говорила: (ибо и она меня агнцомъ называла.) Чтобъ отнять мои всѣ деньги? Вы уже бранится начинаете, она отвѣчала, да я не сержуся, поцалуй меня, и будемъ друзья. Подите отъ меня прочь, я ей только сказала, ибо болѣе досаждать не смѣла, боясь претолстой руки ее: и въ горести своей, что больше думаю, какъ она меня обманула, то больше браню себя и ругаю.
Въ вечеру госпожа Жевкесъ въ своихъ письмахъ, и ко мнѣ письмо получила, и пришедъ отдавъ мнѣ оное, говорила, видитель, что мой ласковой господинъ не забываетъ и васъ, а при томъ мнѣ и свое письмо показала, въ которомъ написано бы что онъ надѣется ту красоту, которую ей вручилъ, въ хорошемъ и довольномъ видѣть содержаніи, и при томъ спокойну, и что онъ знаетъ какъ она ко мнѣ ласкова, и во всемъ мнѣ угождаетъ: вотъ то то говоритъ милостивой господинъ, конечно вы будете любить ево? Я спросила ее, чтобъ она письмо дочитала, нѣтъ сказала, ненадобно. Развѣ велѣно у меня башмаки отнимать и бить меня, я ее спросила? Нѣтъ она отвѣчала, а также и сводней чтобъ называть меня не пишетъ. Полна пожалуй, я ей сказала, мнѣ не хочется въ другой разъ быть битой, я думаю, что мы другъ друга простили.
Вотъ письмо то, которое она отдала мнѣ отъ моего господина.
"Дражайшая Памела,
"Я уже раскаялся въ данномъ вамъ обѣщаніи, чтобъ мнѣ васъ не видѣть безъ вашего позволенія, время вашего отлученія кажется мнѣ долго и скучно, можноль вамъ на меня надѣятся, и позволить къ себѣ пріѣхать? Повѣрте, что ваше позволеніе недопуститъ васъ послѣ тужить, а наиболѣе меня къ тому принуждаетъ безпокойное желанье знать, въ какомъ вы состояніи? Госпожа Жевкесъ ко мнѣ пишетъ, что вы очень печалитесь, и никогда почти не спите и не кушаете отъ того времени, какъ привезены къ ней: а какъ я весьма вашего здоровья желаю, то для тово и хочу укратить время страданій вашихъ, что и совершенно исполнится, ежели вы мнѣ позволите къ себѣ пріѣхать. Иванъ мнѣ разсказывалъ о вашемъ безпокойствѣ съ такою жалостію, что съ нуждой выговаривать могъ, и тѣмъ не мало смутилъ духъ мой; я всево болѣе боюсь, ненависти ко мнѣ вашей. И васъ ногу увѣрить, что вы ни чево не потеряете, но не сравненно счастливѣе быть можете, ежели позволите къ себѣ пріѣхать. Подумайте, кто васъ объ ономъ покорно проситъ? Я вамъ клятвами заклинаюсь, что вы будете сами рады ежели дадите позволеніе мнѣ пріѣхать, положивъ надежду на честь мою, и данное вамъ слово. Ежели увижу, что госпожа Жевкесъ, не такъ васъ содержала, какъ должно такую персону, которую я люблю безмѣрно, я вамъ дамъ полную власть выгнать ее изъ дому, а на ее мѣсто взять госпожу Жервисъ, или ково хотите. Да и Иванъ мнѣ сказывалъ, что вы госпожею Жевкесъ не довольны, и для того конечно ее въ домѣ у меня не будетъ. Умились дарагая Памела! и позволь такому человѣку, которой не можетъ безъ васъ жить спокойно, увидѣть себя, и которой всячески будетъ старатся оправдать себя предъ вами, а при томъ любовь и услуги свои умножать станетъ, соразмѣрно довѣренности вашей, такъ какъ есмь и буду
"Вашъ вѣрной и обязанной.