Борьба закарпатских украинцев за национальное освобождение часто принимала формы религиозной борьбы, потому что искони верой закарпатцев была православная вера, а иноземные завоеватели навязывали им католическую веру и владычество римского папства. Православная церковь была противником римских узурпаторов, и они жесточайше ненавидели её, так как за ней шли народные массы.
«Святые отцы», эти бесстыдные лицемеры, корыстолюбцы и вымогатели, на руках которых никогда не просыхала кровь безвинных людей, с незапамятных времён уговаривали католических королей истреблять православные народы и разрушать их государства, обещая им за это захваченные ими земли и имущество. Уже в 1352 году, то есть почти шестьсот лет тому назад, папа Климентий VI написал венгерскому королю Людовику письмо, в котором подбивает его пойти войной на «схизматиков» (так называют папы православных) и обещает ему за это «все те области, города и сёла, которые он с помощью десницы божией отнимет у православных и неверных».
Разумеется, что первой жертвой этой политики Рима должен был стать небольшой карпатский народ, сжатый с двух сторон мадьярскими и польскими феодалами. В 1471 году папа Сикст IV шлёт своего кардинала к венгерскому королю Матвею Корвину, и папский агент уговаривает короля «искоренить и уничтожить в Венгрии всех украинских еретиков, каждого в отдельности и всех в совокупности, откуда бы они ни происходили».
К счастью, ни папе, ни венгерскому королю не удалось «искоренить и уничтожить» наших предков. Наоборот, были годы, когда католическим тиранам приходилось в панике удирать от справедливого народного гнева. Так было в начале XIV века, так было и двести лет спустя, во время восстания венгерских и карпатских крестьян, возглавленного Юрием Дожею. Только после долгой борьбы шляхте удалось потопить в крови эти восстания. Юрия Дожу иезуитские садисты живьём зажарили в раскалённом железном кресле, а остальных вожаков восстания накормили перед смертью мясом замученного…
В начале XVI вока среди возмущённых папской тиранией народов Европы начинается движение, известное в истории под названием «реформации». Всё новые и новые страны порывали связи с Римом, кувырком летели вымышленные папами догмы, катастрофически сокращалось количество овечек «святого отца», а вместе с тем таял источник его огромных доходов. Казалось, пробил последний час панской власти.
Но к великому горю человечества спасла папство от тысячекратно заслуженной смерти немецкая династия Габсбургов; последней нужен был союзник, способный помочь ей в создании мировой империи. И вот Карл V Габсбург и его брат Фердинанд I договариваются с папой и в союзе с ним начинают поход против реформации. За войском Габсбургов идёт святая инквизиция с орудиями пыток и бочками смолы для сожжения живьём «еретиков». Ночь дикого произвола охватила несчастную Евроиу; в то время когда Карл заливал кровью её западную часть, Фердинанд творил то же самое с центральной. Как один, так и другой осуществляли при этом свои завоевательские планы, а папе римскому их успехи гарантировали доходы, которые в конце XVI века составляли больше половины всех церковных доходов в Европе.
Во время этого кровавого похода объединённых сил самой чёрной реакции в Риме возникла мысль расправиться заодно не только с реформацией, но и с православными. Окатоличение России, Белоруссии и Украины дало бы ненасытному Ватикану не только новый, богатейший источник доходов, но возможно помогло бы ему и Габсбургам завладеть и всей нашей планетой.
Для того чтоб достигнуть этой цели с помощью вооружённой силы, и у Габсбургов и у папы оказались слишком короткие руки… На помощь им пришло оружие ватиканских фигляров: коварство. Агент папы иезуит Антоний Поссевин, тот самый, что умудрился склонить к католицизму шведского короля, направляется в Москву. Однако красноречие папского дипломата не даёт результатов, царь московский своевременно разгадывает коварство и категорически отклоняет все предложения Поссевина относительно унии с Римом.
По Ватикан но теряет надежды. Не вышло с Москвой, выйдет с Варшавой, владевшей в это время огромными территориями, заселёнными украинскими и белорусскими верующими нравославной церкви. Вернувшись из Москвы, Поссевин выступает перед виленскими иезуитами с речью, в которой раскрывает дальнейшие планы Ватикана: «Нечего и думать теперь об унии на Востоке Европы, или Московской Руси. Там и царь и народ одной веры. Более надёжна уния в Западной Руси, подвластной польскому королю, который сам принадлежит к римско-католической церкви. Потому-то для проведения унии можно будет воспользоваться его властью, следует повлиять на русских князей и попов, чтоб уговорить и их принять унию».