Сегодня второй день отдыха после тренировочных прыжков.
Прыжок на пик Ленина сначала назначили на 26 июля. Сколько было волнений, хлопот, разговоров! Мы все поднялись раньше обычного, шутили, по каждый из нас думал только о предстоящем прыжке. А тут объявили, что альпинисты еще не все поднялись в район приземления и не подготовились к встрече парашютистов. Вылет к пику Ленина перенесли на 27. Это неплохо. Мы еще лучше отдохнем, лучше подготовимся. Как видно, на Памире мы теперь пробудем недолго. Получены продукты только на три дня. Вечером мы погрузим свои контейнеры в самолет, который уже ждет нас на аэродроме.
Пишу после того, как посмотрели фильм «Горизонталь». Кто же это умудрился показать нам такую грустную, полную трагизма картину? В ней рассказывается о гибели одного альпиниста. Настроение после такого «отдыха» у ребят неважное. Лучше бы не смотрели. Даже Юра Юматов — наш гитарист что-то загрустил.
— Да бросьте вы, ребята, носы опускать. Мало ли что в кино покажут. Ну был случаи, не без того, — говорит подполковник Морозов. — Комедию не всегда снимут хорошую, а слезы выжмут запросто.
Беспокойная душа — подполковник. Со всеми побеседует, каждому скажет что-нибудь ободряющее. Трудно было бы Анатолию Хиничеву пережить без его дружеской поддержки душевную травму…
Анатолия во время последнего тренировочного восхождения на одну из вершин Памира возвратили в лагерь с высоты пяти тысяч метров. Врач обнаружил, что Толя заболел ангиной, и вот его не допустили к прыжку на пик Ленина. Парень совсем расстроился, ему так хотелось прыгать!.. Спортсмен он отличный, мастер спорта. Хиничев пошел к Владимиру Георгиевичу и попросил разрешения подняться на высокогорное плато пика Ленина с радиостанцией, чтобы помочь летчику в «наведении» самолета. Анатолий отлично знает радиостанцию, знаком с основами корректирования полета самолета. Морозов пошел ему навстречу… Теперь Хиничев уже где-то там, рядом с пиком.
Ну вот и все. Пашеньке не пишу. Сообщу о прыжке потом. Отбой решено сделать в десять вечера. В нашей огромной палатке все уже затихли. Завтра прыжок, к которому так долго и тщательно готовились.
Вечер теплый, немного душно. В палатке пахнет нафталином и резиной, где-то далеко-далеко трещит движок. А вот и Саша Мешков, на ночь умылся до пояса, ложится спать, подшучивает надо мной: «Знаю, письмо Паше строчишь». Нет, дорогой, делюсь своими мыслями с дневником…» Виктор Датченко.
27 июля, как и обещали синоптики, выдалось тихое безоблачное утро. Только активность пчел несколько смущала подполковника Морозова, который с недоверием относился к метеосводкам. В детстве он гонял голубей, был непревзойденным голубятником на Арбате, научился предсказывать погоду на сутки вперед по поведению пернатых. А когда стал парашютистом, наблюдательности у него прибавилось, и теперь он редко ошибается в своих прогнозах. По поведению пчел определил, что погода должна измениться в худшую сторону. Но не придал этому большого значения…
Итак пришел долгожданный день. Внешне все напоминало обычные тренировки: тщательный осмотр снаряжения, облачение в специальный костюм, проверка укладки парашюта, подготовка контейнера и напутствия руководителей.
Вездесущий Морозов, всегда сосредоточенные Петриченко и Томарович ощупывают каждого, проверяют все придирчиво, спрашивают у ребят о самочувствии, дают советы. Вид у парашютистов немного озабоченный. Необыкновенная торжественность предстоящего прыжка усиливает нервную напряженность…
На земле жара. Не терпится подняться в воздух. Лица у всех потные…
Перед посадкой в самолет — построение. Морозов напоминает о последнем решении общего партийно-комсомольского собрания:
«С честью выполнить знаменательный прыжок, посвященный 50-летию ВЛКСМ».
Для выполнения ответственного задания все сделано по плану, подготовлено с гарантией на благополучный исход операции. Каждый парашютист совершил не менее двадцати пяти тренировочных прыжков. Несколько раз спортсмены прыгали в кислородных масках.
Втайне парашютисты радовались, что памирская эпопея подходит к концу. Все истосковались по обжитым родным местам, по европейской прохладе, холодной воде и горячей ванне…
Сержант Датченко не расставался в мыслях с Пашенькой. Очень соскучился. Да и он ли один скучал по любимой?
Инженер Вячеслав Витальевич Томарович, казавшийся человеком замкнутым, так тот, перед посадкой кому-то признался: «Я ведь недавно женился, медовый месяц еще не кончился…»