– Какая ты привередливая, – сказал Джордан.
– Разборчивая, – поправила его Аманда. – Именно поэтому я с тобой.
Оставшуюся часть поездки мы провели в тишине, за исключением редких вопросов о том, как прошли другие заплывы Джордана. Дань вежливости. Когда мы подъехали к моему дому, они выглядели немного раздраженными.
– Все хорошо? – пошептала я Аманде.
Она кивнула головой и сказала во всеуслышание:
– Он все еще меня любит.
– Привереда, – пробормотал он, но я заметила тень улыбки на его лице.
Аманда протянула руку и сжала его запястье. Джордан поднял руку и поцеловал ее. Все у них было хорошо.
– Спасибо, – сказала я Аманде, вытаскивая пакеты. – За шопинг.
– Пожалуйста. Ты потрясающе выглядишь. Разве она не потрясающе выглядит в этих штанах?
– Все парни в округе посходят с ума, – сказал Джордан. – Жаль, что у тебя такое ледяное сердце.
– Переживут, – сказала я.
– Целая команда? – спросил Джордан, улыбаясь.
Я знала, что он шутит, но все равно было приятно. Как только они отъехали от моего дома, я вошла внутрь и сделала то, что обещала себе не делать ни при каких обстоятельствах.
Я взвесилась.
О, этот прекрасный день.
25
День 40, понедельник, 29 сентября
Завтрак: овсяная каша с изюмом, грушами и грецким орехом.
Обед: чечевичная похлёбка с ячменем, оставшаяся со вчерашнего дня (осталась горячей благодаря термосу). (Я знаю, что у пещерных людей не было термосов, но такие вещи, как суп невозможно есть холодными). Банан и вода.
Сегодня за завтраком Питер попросился начать ходить в школу со мной.
– Конечно, можно. Но зачем тебе это? – спросила я. – Разве не проще доехать с папой?
– Не, хочу с тобой.
Как же это мило! Но отговорить его от этой чудовищной затеи было моим долгом.
– Я обычно выхожу намного раньше тебя. Да и придем мы минут за тридцать до начала уроков.
– Это не проблема, – сказал он. – Так можно?
Как я могла отказать?
Первые пару кварталов мы прошли в абсолютном молчании… мой братишка не очень-то общительный. Но я решила не унывать и постараться завести с ним разговор.
– Как дела в школе? – спросила я.
– Хорошо.
– Как футбол?
– Хорошо.
– Какого это быть моим официантом?
– Хорошо.
– Жалоб нет?
– Нет.
– Может, есть какие-то предложения?
– Нет.
– Может, завтра вечером сделать пиццу?
– Конечно.
Да уж, с будущим ведущего ток-шоу этому мальчонке можно попрощаться. Я решила не сдаваться и копнуть поглубже.
– Давай на чистоту, с чего это ты внезапно решил ходить со мной?
Питер профессионально притворился, будто ничего не слышал. Видимо, камень, который он пинал ногой, был ему более интересен.
– Эй? – сказала я. – Я с тобой разговариваю.
– Я не знаю, – пробормотал он.
– Так, если ты не знаешь, то почему пошел со мной?
Питер пожал плечами. А затем пробормотал так тихо, что я едва могла его расслышать.
– Потому что я толстый.
От этих слов у меня по коже пробежал мороз.
– Что?
Он пожал плечами, продолжая пинать камень.
– Питер, ты не толстый. С чего ты это взял?
Он снова пожал плечами. Его будто заклинило.
Он действительно не был толстым, просто он унаследовал широкую кость от нашего отца. Как и я. И даже несмотря на то, что на протяжении последних полутора месяцев я пичкала их здоровой пищей, из-за которой он мог немного похудеть, он все еще оставался немного коренастым.
Более того, он очень активный ребенок: дважды в неделю он ходит на футбол и баскетбол, а когда наступает сезон американского футбола, он задействован и там. Честно говоря, он серьезно был немного округлым, но это было даже мило. Он очень хороший и воспитанный ребенок. Даже отдаленно нельзя было сказать, что с ним что-то не так.
– Ты не толстый, – повторила я. – Ты просто массивный, как папа. Я тоже такая же.
Питер взглянул на меня.
– Нет, ты не такая. Теперь ты худее.
– Может, немного.
– Нет, – настаивал он. – Не немного. Ты выглядишь лучше.
– Что ж, спасибо, наверно.
Какое-то время мы шли в тишине, а потом он добавил.
– Я хочу выглядеть так же, как ты.
– Питер… – ну и что мне надо было на это ответить? Я остановилась и немного сжала его плечо. – Ты очень милый…Аманда постоянно это повторяет. И ты будешь милым всегда, не важно, сбросишь ты вес или нет.
– А вот Трина говорит, что я толстый.
Отлично. Уже что-то. И с этим «чем-то» я была прекрасно знакома. Мой голос внезапно стал твердым.