– Кэт, можно мне кое-что тебе сказать? – спросила Аманда. Она выглядела настолько серьезной, что я поняла: меня ждет еще одна проницательная речь. Что-нибудь о Мэтте или о взаимоотношениях, или о настоящей дружбе, или о любви, или надежде…
– Прошлой ночью ты действительно выглядела горячо, – подметила она. – Просто потрясающе.
У меня фактически отвалилась челюсть. Я была невероятно ошеломлена ее заявлением. А еще умирала с голоду.
Мы перебазировались на кухню, где я сделала парочку бутербродов: с индейкой и авокадо на поджаренном ржаном хлебе. Вкуснятина.
Аманда еще выудила парочку Орео из отцовских запасов. Для него отказ от нездоровой пищи – это слишком.
– Так, что мы думаем о Мэтте? – спросила Аманда. – Мы ему верим? Такой ли он бестолковый?
Я сделала глубокий вдох.
– Не знаю. Возможно.
– Думаешь, возможно забыть такое?
– Может быть.
– Вау. У этого парня совесть отсутствует напрочь.
– Еще бы.
Аманда разломала еще одно Орео и принялась соскребать глазурь. Я же прекрасно довольствовалась морковкой.
– Я не хочу менять тему, – сказала Аманда, – но ты была чертовски горяча. Найдем мы тебе другого парня.
– Да я бы парню даже поход к стоматологу предпочла бы.
– Это мы тоже устроить можем.
43
День 68, понедельник, 27 октября
Пришло время полностью переосмыслить мой проект.
Мы сидели с Джорданом и Амандой в столовой, и я изо всех сил молилась, чтобы Грег не объявился. После десяти минут нервного ожидания я поняла, что все страхи мои напрасны и можно немного расслабиться. Надеюсь, он вернулся к своим внестоловским обедам и жизни, не включающей меня. Я-то с радостью готова вернуться к жизни без парней. С этими парнями одни мучения, а не жизнь.
Я сказала Аманде что-то о том, что наконец-то меня не клонит в сон во время обеда, а Джордан, услышав это, попросил пояснить.
– Это жуть какая-то, – начала я. – Каждый раз, когда поблизости был Грег, в меня будто дозу снотворного вкалывали. И меня накрывало волной сна.
– Хммм, – Джордан откусил кусок от сэндвича, а затем попросил меня вытянуть руку.
– Руку? Зачем?
– Хочу кое-что проверить.
Я вытянула руку перед собой, и Джордан обхватил двумя пальцами мое запястье.
– Когда я скажу «сопротивляйся», я хочу, чтобы ты изо всех сил попыталась помешать мне поднять твою руку, ясно?
– Ага…
– Адольф Гитлер. Сопротивляйся.
Он слегка потянул мою руку вниз, и она поддалась.
– Давай еще разок, – предложил он. Я встряхнула руку, а он переместил свои пальцы.
– Махатма Ганди. Сопротивляйся, – он снова потянул мою руку вниз, но на этот раз она оставалась непоколебимой.
– Еще раз. Грег Бичер. Сопротивляйся, – и вот моя рука снова почти плюхнулась на стол. – Хммм. Интересно, – сказал он и снова принялся за свой обед.
Мы с Амандой переглянулись.
– Милый, не хочешь нам ничего объяснить?
– Прикладная кинезиология14, – ответил Джордан с набитым ртом. – Кэт вероятно и так все об этом знает.
– Эм, нет.
Джордан принялся уплетать соленые огурцы.
– Существует теория, согласно которой наши тела под воздействием отрицательных раздражителей автоматически ослабляются. Мы не можем это контролировать… наши тела просто-напросто берут верх.
– Откуда ты это знаешь?
– Читал в одном журнале про скейтбординг, – сказал он. – Один парень, который в прошлом году победил во «Всемирных Экстремальных играх» пользовался этим принципом. Он перестал играть в видео игры с применением жестокости, смотреть фильмы со сценами насилия и слушать ганста-реп. Сейчас он занимается медитацией и на арфе играет. И, кажется, это работает: в последнее время он определенно на коне. Сам хотел попробовать. Посмотрим, может, в следующем году мне удастся улучшить свои результаты.
Мы с Амандой снова обменялись взглядами.
– Иногда мне кажется, что я совсем тебя не знаю, – сказала она ему.
– Зато это поддерживает интерес, – ухмыльнулся он ей.
Я все пыталась переварить его слова.
– То есть, ты хочешь сказать, что это была естественная реакция моего тела на Грега? Даже, если я совсем этого не хотела?
Джордан пожал плечами.
– Это просто теория. Может, твое тело подсказывало всем нам о том, о чем никто из нас не подозревал. Я, например, точно могу сказать, что он далеко не такой, каким я его считал. Слава Богу, ты его бросила.
Вид у Аманды был ничуть не менее удивленный, чем у меня.
– О чем ты?