И внезапно я поняла, что не важно, понял ли он, что я хотела донести до него. Главное, что я поняла это.
Как я могла быть такой глупой? Это же было у меня прямо перед глазами. Как я могла быть такой слепой?
Я не могла дождаться сегодняшнего дня.
75
Занятия заканчивались в три, а зоопарк закрывался в четыре. Аманда без возражений согласилась меня подвезти. Небо было затянуто угольно-серыми тучами, а с полудня поднялся жуткий ветер. Я чувствовала, как что-то грядет.
– Ты не пойдешь домой пешком, – сказала Аманда. – Я тебя подожду.
– Нет, ничего со мной не будет. Езжай домой и вздремни.
– А задние сидения для чего придумали? – мы заехали на парковку. Аманда заглушила двигатель и взглянула на меня, чтобы убедиться, что все идеально. – Я считаю, что ты ошибаешься, – сказала она, когда я выходила из машины.
– Я знаю, что я права.
Я чувствовала себя как никогда хорошо. Потому что теперь я все поняла, этот клубок тайн распутался, и я наконец готова пережить свое детское предательство и постоять за себя.
Мэтт уже ждал меня у входа. Могу с точностью сказать, что его оценивающий взгляд вдоль и поперек прошелся по мне. Хорошо. Идеально.
– Привет, – дружелюбно сказала я. Я не собиралась выдавать своих реальных чувств. Я должна была закинуть наживку. – Долго ждал?
– Нет. Спасибо...за записку.
– Ну, я поняла, что немного перегнула палку тогда. Ты был прав. Мне следовало дать тебе шанс все исправить. Действуй. Что там на счет твоего проекта?
Это было проще пареной репы. Он не догадывался, что я задумала.
Я снова позволила ему за меня заплатить, и мы направились к клетке с гиббонами. Все те же трое ребят – а может, девочек – лазили по лианам и раскачались на качелях.
– Вот моя картинка, – сказал Мэтт, достав свой исследовательский журнал.
Я собиралась быть выше всего этого и сохранить свое безразличие, но как только он показал мне картинку, этот настрой испарился, у меня не было ни единого шанса. Каким же черствым сухарем надо быть.
Там был изображен детеныш гориллы, до смерти напуганный, забившийся под пальто своего спасителя. В надписи говорилось, что родители этой малышки были убиты и у нее самой были обнаружены многочисленные порезы от мачете. Ее отвезли в заповедник, где ученые откармливают и лечат сироток-горилл, а потом выпускают их на свободу.
– Ее глаза, – сказал Мэтт. – То, как она смотрит в камеру. В них действительно что-то есть.
Я понимала, о чем он. Будто бы на тебя смотрел ребенок. Ее хотелось защитить, обезопасить. Протянуть руку, вытащить ее из этой картинки и прижать прямо к сердцу.
– Почему ты улыбнулся? – спросила я. – Когда ты вытащил это фото, я видела, как ты улыбнулся.
– Потому что я знал, – ответил он. – Именно это мне и было нужно.
Он рассказал мне о стажировке, которую летом проходил в университете. Он работал на потрясающей должности на кафедре астрономии с одним из ведущих ученых-исследователей в стране.
– Он считает, что в течении следующих двадцати лет мы сможем установить контакт с другими формами жизни, – сказал Мэтт. – Он пытается разработать всевозможные программы для коммуникации: огни, звуки, картинки, фотографии, комбинации всего этого. Он полагает, что в одном только Млечном Пути существует около трехсот миллионов потенциально обитаемых планет, а если добавить еще и спутники, то вообще миллиард. Поэтому шансы на то, что где-то есть хоть одно живое существо, с которым стоит пообщаться, весьма ощутимы. По крайней мере, в теории.
– Допустим, – как же давно мы с Мэттом не говорили об астрономии. Он всегда был увлечен ею намного больше, чем я. Мне не хотелось, чтобы все это переросло в часовую лекцию. – Но что, все-таки, с картинкой?
– Подожди. Мы тратили все наше время и силы на то, чтобы выяснить, какому существу Х с планеты 23 придется по душе наш блюз? А, может, рэп? Или перезвон тибетских ветров? Предпочтет ли оно аромат ванили или газовые пары? Вот над чем годами работал этот парень. И выглядел он не лучше: седой, сгорбленный, несет от него, будто он никогда в жизни душ не принимал...
– У нас не так уж много времени, – сказала я, взглянув на часы.
Порыв ветра почти сбил меня с ног, волосы лезли в лицо. Свитер Аманды был не таким теплым, каким казался на первый взгляд. Не говоря уже о короткой юбке и колготках. Может, я и выглядела убийственно, но одета я была явно не по погоде. Я переступала с одной ноги на другую, обхватив себя руками.
– Ты замерзла, – Мэтт начал снимать куртку.