– Кэт, прости, – он перехватил меня, когда я выходила из класса Мистера Физера, и сунул мне в лицо красную розу. – Я такой идиот.
Только он сказал не совсем так, вместо «идиота», он подобрал слово покрепче. И я была абсолютно с ним согласна.
Мимо нас прошел Мэтт, что-то бормоча себе под нос. Я была почти уверена, что это «что-то» включало мое имя.
– Отвяжись, – я двинулась в сторону выхода.
Он снова начал совать мне свою розу.
– Ну же, Кэт, пожалуйста.
Где он вообще ее взял? Урок что ли прогулял, чтобы купить ее? Или все это время держал в шкафчике про запас, на случай, если накосячит?
– Отвяжись, – повторила я. Внезапно всю мою сонливость как рукой сняло.
Он последовал за мной на улицу.
– Разве ты сейчас не должен быть на тренировке?
– Мне на нее плевать, а вот на тебя – нет.
И снова здравствуй, роза у лица.
– Я тороплюсь.
Но оторваться от него мне не удалось. Я, конечно, попыталась развить нечеловеческую скорость, но соревноваться с парнем с такими огромными ногами, было бесполезно.
– Я просто прикалывался, – начал оправдываться Грег. – Я понятия не имел, что ты так разозлишься. Прости.
– Хм, а о чем ты думал, когда я сказала, чтобы ты так больше никогда не делал?
– Я думал, ты мне просто подыгрываешь… честное слово. Ну же, Кэт, взгляни на меня.
Я остановилась и посмотрела прямо в его наглое лицо.
– Что?
Грег сделал глубокий вздох.
– Ты мне очень нравишься. Пожалуйста, не злись. Прости.
И тогда вся моя злость внезапно испарилась. Я не знала, как мне быть. Просто представьте, кто-то говорит вам, что вы очень ему нравитесь, и что вы сделаете? Скажете «какая жалость», развернетесь и уйдете?
Проблема была в том, что он неплохой парень. Да, он не мой идеал, но и идеал мне никогда не заполучить, так что какая мне разница? Я должна была покончить с этим раз и навсегда. Грег – хороший парень. У меня нет ни одной причины, почему бы он мог мне не нравиться.
Да и плюс этот загадочный биологический закон: поцеловались – не груби.
Конечно же, я прощу его. Но воспитательную беседу на тему касаний я не могла ни провести.
– Помнишь, я сказала, что приняла обет безбрачия? Ты же понимаешь, что это значит?
– Ага, – ответил он. – Ты очень великодушна. Это круто, между прочим.
Я не совсем поняла, что имел в виду, но решила не развивать эту тему. Вдруг я поняла, как мы выглядим со стороны: я, он и потрепанная роза. Люди-то смотрят.
– Ты опаздываешь на тренировку, – сказала я. – А мне надо идти на работу.
– Но у нас же все хорошо? – спросил Грег.
– Да, – вздохнула я.
Грег притянул меня к себе и поцеловал с такой страстью, какую на публике обычно не показывают. И вот я снова в трансе. Было бы неплохо прилечь на бордюрчик и вздремнуть.
– Я позвоню сегодня, – пообещал он мне.
Я покачала головой.
– Нет, мне нельзя пользоваться телефоном. Давай просто увидимся завтра и все?
– Твои родители до чертиков строгие.
– Ага, – я пока не рассказывала ему о своем проекте, и не знаю, расскажу ли когда-нибудь.
Я уже почти дошла до больницы, когда мой мозг, наконец, начал нормально функционировать. И именно тогда до меня дошло, что имел в виду Грег.
– Помнишь, я сказала, что приняла обет безбрачия? Ты же понимаешь, что это значит?
– Ага, - ответил он. – Ты очень великодушна. Это круто, между прочим.
Эмммм, Грег, я понимаю, что эти слова похожи, но я сказала «безбрачия», а не «благотворительности»[12].
Хоть убейте, но я не устану повторять, что это не мой парень.
36
День 58, пятница, 17 октября.
Завтрак: ничего. Проспала. Опять.
Технологии: меня мог бы сегодня довести папа, но вместо этого я выбрала нестись галопом до школы. Зрелище не из приятных.
Клянусь вам, Грег играет с моим сном. Одна мысль о нем будто бы мононуклеоз у меня вызывает. В большинстве случаев я даже с постели встать не могу. Что со мной происходит? Ни разу не видела, чтобы в «Космо» или еще каком-нибудь женском журнале, которые таскает Аманда, писали о таком.
Аманда придерживалась своей теории о гормональной перегрузке. Но так как рядом с Грегом мое тело отказывается вырабатывать хоть какие-то гормоны – мои губы все еще превращаются в куски бревна каждый раз, когда он пытается меня поцеловать – я знаю, что дело точно не в этом. Я больше склоняюсь к теории, что у меня на него аллергия.
По крайней мере, я точно убедилась, что мозг мой все еще работает: всю неделю я исправляла за ним биологию и алгебру.
Сегодня Грег снова проводил меня до класса Мистера Физера, но в этот раз обошлось без публики. Мэтта там не было. Хотя я видела его сегодня на английском, а это означало, что он в школе. В прочем, в этом не было ничего удивительного, я была уверена, что знаю, в чем дело.
Несколько недель назад Физер сказал нам, что чем глубже мы будем погружаться в наши проекты, тем больше времени нам может понадобиться для «работы в поле», экспериментов и наблюдений. Поэтому тем, кто хочет проводить больше исследований вне школы, он разрешает прогуливать. В конце концов, не все хотят впустую тратить свое время в классе, как я, заполняя отчеты.
Некоторые ученики уже успели принять его предложение. Я слышала, как Алиса говорила с Мистером Физером об этом: она работает в одной из лабораторий университета. Так же, как и Фара, которая проводит свои эксперименты в одой из школьных химических лабораторий: я видела ее там на прошлой неделе, когда пошла в туалет. Так что я уверена, что Мэтт прямо сейчас делает все возможное и невозможное, чтобы продолжить свое царствование на научной ярмарке.
Ну и ладно. Это не имеет никакого значения. То, что его нет в классе, только упрощает мою жизнь. Я совершенно не нуждаюсь в его хмурых взглядах, которые он кидает на меня, особенно, когда я с Грегом.
Если я смогу привыкнуть к мысли, что у меня есть парень, то и всем остальным придется.
37
День 59, суббота, 18 октября.
Завтрак: овсянка с грецкими орехами, корицей и финиками. Брызнула туда грейпфрутом и добавила меда. Да я гурман, скажу я вам.
Мы с Амандой решили сделать перерыв от домашней работы и направились на кухню поглощать кукурузный хлеб, который я испекла прошлым вечером. Она облокотилась о кухонный стол и осмотрела меня с головы до пят.
– Знаешь в чем секрет счастливой жизни? – спросила она у меня.
– Нет, по всей видимости, не знаю.
– Хороший лифчик. И у тебя его нет, сестрёнка.
Я скрестила руки на груди.
– Тогда и не смотри туда.
– Ты хоть представляешь, насколько это трудно? Учитывая, что в последнее время он у тебя чуть ли не до талии висит.
– А вот и нет.
– Кэт, я сейчас спокойно смогла бы засунуть еще четыре сиськи в твой лифчик. Когда ты уже смиришься с фактом, что становишься все более и более худой?
– Я не худая.
– И, судя по всему, слепой, – закатила она глаза.
Это было чистейшей правдой – я была далеко не худышкой – но стоит признать, что в размерах я и правда поуменьшилась. Мои бедра все еще были огромными, но вот талия начала действительно становиться похожей на талию – по крайней мере, теперь она стала изгибистой – так же, как и грудь, которая несомненно потеряла в весе. Последние пару лет я носила лифчик пятого размера (и временами даже в нем мне было тесновато). Аманда была права, теперь там стало свободнее.
– Давай посетим мою подружку Джойс, – предложила Аманда. – Она точно скажет тебе, что делать с твоими девочками.