– Ладно, вот что я хотела сказать, – начала я. Эта часть была уже отрепетирована. – Нам вместе учиться еще полтора года, и я не хочу день за днем наблюдать за одной и той же картиной. Думаю, нам обоим очевидно, что вот уже долгое время мы не особо жалуем друг друга, но я не вижу причин, по которым мы не можем вести себя цивилизованно.
Я сделала паузу, если вдруг он захочет что-то добавить, но он промолчал. Он смотрел куда-то вдаль, будто бы это все нагоняло на него тоску, будто бы он даже не слушал.
Я продолжила свою речь.
– Поэтому у меня есть несколько предложений о том, как нам закончить школу с минимальными потерями...
Внезапно, он посмотрел прямо на меня.
– Слушай, Кэт. Почему бы тебе не начать свою речь с объяснения, почему все эти годы ты была такой сукой по отношению ко мне?
Не могу сказать, что я удивилась, услышав это. Он уже спрашивал меня об этом на Хэллоуине. Пока все шло по плану.
– Думаю, ты сам понимаешь, почему.
– Если бы я понимал, разве стал бы я спрашивать?
Когда Мэтт в бешенстве, он очень четко излагает свои мысли. Сейчас он произносил слова чуть ли ни по слогам.
Я вздохнула. Настало время для постыдной части. Но если я хотела поставить все на свои места, мне было необходимо это сделать.
– Я услышала, что ты сказал.
Мэтт смотрел на меня, ожидая продолжения. Должно быть, он подумал, что я имею в виду его последние слова, а не то, что он сказал давным-давно.
– На научной ярмарке, – добавила я. – В седьмом классе.
Он прищурился.
– Что?
– То, что ты сказал Вилли Мартину.
Судя по всему, он до сих пор не понимал о чем я, что не на шутку выводило меня из себя. Очевидно, что самое большое предательство, которое я пережила в этой жизни, было для него настолько незначительным, что он даже не запомнил его.
– Мы с Амандой пошли к твоему стенду. Ты стоял там и болтал с Вилли Мартином, помнишь, этим воплощением зла из команды пловцов.
– Нет, Кэт, я понятия не имею, о чем ты, – так вот оно что. Он действительно хочет, чтобы я сказала это вслух.
– Это было после объявления победителей, не помнишь? Я заняла первое место, а ты – второе. Я ждала, пока ты придешь и поздравишь меня с победой, потому что так поступают друзья, Мэтт, но ты так и не явился. Так что мы с Амандой отправились искать тебя. Потому что я была уверена, что твой проект не хуже моего, и ты тоже заслуживаешь первого места, и я собиралась сказать тебе об этом. Ведь, именно так поступают друзья.
– В чем суть? – спросил он.
Я понимала, что уже могу забыть о прямой осанке. Я ничего не могла с собой поделать. Я снова чувствовала себя такой же ничтожной и беззащитной, как тогда.
– Суть в том, что я слышала твои слова. Ты серьезно их не помнишь?
– Это еще долго будет продолжаться?
Гордость, наконец, взяла надо мной верх. Я выпрямила спину, и слова буквально полились из меня.
– Я слышала! Понятно? Я слышала каждое слово. Вилли сказал: «Поверить не могу, что Пампуха Кэт тебя победила», на что ты просто угукнул. Но Вилли не унимался: «Наверно, эта жирная корова настолько тупа, что ты сделал весь проект за нее», и ты промолчал. «Почему ты вообще с ней общаешься? Она твоя девушка?», на это ты уже не поленился ответить «нет». Но он продолжал: «Пампуха Кэт – твоя девушка» и рассмеялся, после чего ты сказал: «Эта Пампуха не моя девушка», «Тогда почему ты с ней общаешься?». И ты ответил: «Потому что у нее нет друзей.»
Мой голос дрожал. Я не умею справляться со своим гневом. Обычно, я просто начинаю реветь.
– Помнишь это, Мэтт? После этого ты сказал ему, что я вообще не достойна победы. А затем вы с Вилли ржали над моим проектом. Вам двоим было весело вместе, да? А мы с Амандой тем временем стояли прямо за твоим стендом, и я думаю, что еще чуть-чуть и меня могло бы вырвать.
Выражение лица Мэтта изменилось. Он уже не был таким высокомерным. Он стоял, скрестив руки на груди, все так же смотря в сторону.
– Я думала, что я нравлюсь тебе, Мэтт. Я думала, что мы были друзьями, что ты мой лучший друг. Но все это было ложью. Ты был лишь отвратительным предателем.
Я отчаянно старалась себя контролировать. Я не могу дать себе слабину при нем.
– Мне было тринадцать, Кэт, – спокойно проговорил Мэтт.
– Мне тоже! И я бы никогда не сделала ничего подобного! – Я полностью перестала себя контролировать, слезы текли по моим щекам. – Я доверяла тебе! Как ты мог так поступить?
– Я не знаю, – тихо сказал он.
– Но ты не отрицаешь этого!
– Нет.
Удивительно, но от этого я почувствовала себя еще хуже. Я даже не осознавала, что все это время я надеялась на то, что у меня просто разыгралось воображение. Я знала, что это не так, но после этих слов все стало таким реальным, таким ужасным. Я этого не ожидала.
– Почему? – спросила я. – Можешь просто ответить на этот вопрос?
Мэтт собирался что-то сказать, но передумал и просто покачал головой.
– Я не знаю. Мне было тринадцать. Дети много чего говорят.
– Я бы никогда такого о тебе не сказала! Ты мне нравился. Сильно нравился.
Теперь я по-настоящему рыдала. Так унизительно. Все должно было пойти по-другому. Я должна была быть сильной, стойкой и независимой. А Мэтт должен был извиниться.
Но он до сих пор этого не сделал.
– Ты хотя бы сожалеешь об этом? – спросила я.
– Да.
Этот ответ немного меня шокировал. Я не знала, что еще сказать.
– Мы закончили? – спросил Мэтт.
Поверить не могу, что он был таким бесчувственным. Я вытерла нос рукавом.
– Да, – огрызнулась я. – Прости, что отняла у тебя твое драгоценное время.
Я развернулась и направилась прочь от него так быстро, как только могла. Дойдя до конца улицы, я решилась оглянуться.
Мэтта уже там не было.
69
С утра я обнаружила на своей двери записку.
«Кэт...
Сегодня днем я собираюсь в зоопарк, я буду ждать тебя в час у центрального входа. Приходи, если хочешь.
- ММ»
– Что это, по твоему, значит? – спросила я у Аманды (этот звонок был жизненно необходим).
– Это значит, что он чувствует себя ужасно-ужасно виноватым. Вчера ты застала его врасплох, но сейчас он все обдумал и готов поговорить с тобой.
– И что он собирается сказать?
– «Ты все не так поняла» или «мне в тот день сироп от кашля в голову ударил», кто знает? Но разве тебе совсем не интересно выяснить это?
– Нет.
– Кэт, да хватит тебе! Это твой шанс получить от Мэтта МакКини искренние извинения за все эти годы. Я бы за тридевять земель уехала, если бы появился шанс бросить моему обидчику в лицо всю ту боль, что он мне причинил.
– Я не знаю, смогу ли я снова пройти через это. Вчера все прошло просто ужасно. Я буквально расклеилась на части.
– Да, но сегодня, ровно в час, ты встретишься с ним и, сразив его своим внешним видом, с высоко поднятой головой, ты спросишь его: «Тебе есть что сказать мне?» и затем услышишь его версию. Ты не прервешь ни единого его слова, а когда он закончит, ты развернешься и просто уйдешь. Классика. Возможно, я спрячусь где-нибудь и буду наблюдать за этим.
– Никакой слежки, – отрезала я. – Я не смогу этого сделать, если буду знать, что ты где-то рядом.
– Ну же, Китти-Кэт, не трусь! Возможно, это тот момент, которого ты ждала всю свою жизнь: Мэтт МакКини наконец-то раскаивается и бьется у тебя в ногах, моля о прощении.
– Слабо в это верится.
– Ладно, – сдалась Аманда. – Давай остановимся просто на раскаянии?
– Было бы здорово.
– Твой визажист уже в пути!
70
Я намеренно приехала с опозданием. В десять минут. Я хотела заставить его подождать подольше, но потом решила, что он может подумать, что я не приду, и уйти.
Ладно, выглядела я чудесно. Аманда заставила меня перемерить больше нарядов, чем Барби, пока полностью не удовлетворилась результатом. Я должна была излучать правильный «посыл».