Беркутов понимал, что она еще долго будет говорить без остановки. На войне такое он видел у молодых солдат, впервые попавших под обстрел.
– Успокойся. Все закончилось. Пойдем наверх.
Он взял ее за плечи и, обходя лежащих на полу людей, повел к выходу.
– Не смотри по сторонам. Просто иди вперед.
Но девушка вдруг остановилась и стала заваливаться назад на Егора. Он подхватил ее на руки и понес, мельком заметив, что весу в ней никак не больше сорока килограммов. Краем глаза увидел камеру, нацеленную прямо на него. «И откуда только они уже налетели, эти телевизионщики», – мелькнула раздраженная мысль. Поднимаясь по ступенькам, он вдруг понял, что только что чудом остался жив.
Подбежавшие санитары уложили девушку на носилки и отнесли в машину скорой помощи. Беркутов подошел к врачу.
– Вы знаете ее? – обратилась тот к нему.
– Нет. Девушка рекламировала какой-то товар. Имя она назвала – Марина Голованова. Но адреса я не знаю.
– Поедете с нами?
– Да.
– Давайте, я осмотрю вашу спину, – предложила молодая медсестра, заметив, как Беркутов передернул плечами.
– Не нужно, ерунда! Осколками поцарапало.
– Ну, пожалуйста, снимите рубашку, вам же больно!
Беркутов молча стянул тенниску. Спина действительно саднила.
– Просто царапины. Потерпите, смажу йодом.
– Спасибо.
Беркутов огляделся вокруг. Территория около входа в метро была уже оцеплена. Цепочка неотложек вытянулась вдоль улицы. Из подъехавших машин пожарные тянули шланги. Со всех сторон слышались отрывистые команды. «Вот тебе и фильм – катастрофа. В тихой доброй Самаре», – подумал Егор и вслед за санитаром полез в машину.
Глава 2
Марина открыла глаза и посмотрела на Беркутова. «Стрижка, как была у папы», – мелькнула быстрая мысль. Она перевела взгляд на повязку на руке, вспомнила сразу, что произошло, и запоздало испугалась.
– Очнулась? Лежи, не вставай, голова может закружиться, – Беркутов придержал ее, готовую вскочить с кровати, за плечи.
– А рука?
– Красиво заштопали, если ты об этом спрашиваешь.
– Шутите?
– Вполне серьезно. Звездочкой. Ты мне лучше скажи, как твоим родителям сообщить, что ты в больнице?
– Мама на даче. Но там телефон не работает. Уж третий день, наверноеМожно позвонить на мобильный, – Марина вопросительно посмотрела на Беркутова, – А где мой телефон?
– Беркутов протянул ей то, что когда – то было ее сотовым.
– Последний подарок папы, – глаза наполнились слезами.
Беркутов растерялся. «Последний… Родители в разводе? Так переживает?»
– Позвони с моего. Будет еще у тебя телефон, не плачь.
– Вы не понимаете! – она потянулась здоровой рукой за его трубкой. Неловко тыкая одним пальцам в кнопки, она набрала номер.
– Отключен. Или не доступен.
– Дача далеко?
– В Лесинках. Минут сорок езды.
– Расскажи, как доехать, – Беркутов мысленно прикинул расстояние от города до дачного поселка.
– На машине?
– Да, по какой трассе?
Марина подробно описала, как найти дачу в Лесинках. В прошлом году мимо их дома проложили хорошую дорогу к коттеджному поселку, построенному в сосновом лесу у озера, и у съезда с трассы установили указатель.
– Как вас зовут?
– Егор Иванович Беркутов. Майор милиции.
– Мне повезло. Спасибо, что … ну …спасли мне жизнь.
– Всегда, пожалуйста. Я пойду. К маме я съезжу, как смогу. Сегодня. Не волнуйся, лежи, слушайся врачей. Хорошо?
– Хорошо. Вы там с мамой поосторожней, она …В общем, не сразу говорите, что я в больнице, ладно?
– Постараюсь. Выздоравливай.
– До свидания, Егор Иванович.
Беркутов вышел из больницы и вздохнул полной грудью жаркий воздух. «Нужно бы зайти переодеться домой, а то выгляжу как бомж», – подумал он, оглядывая свои испачканные брюки. Спина болела, кроме того, он чувствовал приближение головной боли. «Выпью таблеточку, и все пройдет», – обнадежил Беркутов сам себя и зашагал в сторону дома.
Глава 3
Человек в расслабленной позе сидел в глубоком кожаном кресле перед включенным телевизором. Стакан с апельсиновым соком приятно холодил пальцы. В номере пансионата для ветеранов войн работал кондиционер, но он не включал его, боясь простудиться. Он только что выписался из госпиталя, где провалялся почти месяц с банальным воспалением легких. Шел выпуск новостей. Диктор трагическим голосом рассказывал о взрыве в подземном переходе на улице Победы. Камера на минуту задержалась на мужчине, несшим на руках молодую женщину. Человек напрягся. Рука, держащая стакан, задрожала. «Не может быть. Нет, это просто совпадение. Этому на вид лет сорок, не больше». Кадр сменился. Человек медленно поставил стакан на столик и откинулся в кресле. Боль, почти его ровесница по возрасту, вернулась к нему опять. Он думал, что давно и прочно ее похоронил, применив для этого самое радикальное средство – заглушив более сильной болью, но она, оказывается, просто пряталась в глубине измученного сознания, чтобы подло вылезти в один момент. «Теперь все сначала. Почему же он так похож на него?» Эти «кошачьи» глаза, больше подходящие роковой женщине, чем мужику, сводили его с ума. Он полжизни положил на то, чтобы разыскать обладателя этих бесстыжих в своей красоте глаз, а когда нашел, не смог сделать то, что задумал. Боль – злость, которая двигала им в его поисках, прошла сразу, как он увидел совсем дряхлого старца, в лице которого не было даже проблеска ума. И жизни. Добивать этот полутруп не было никакого смысла. И тогда пришла боль – жалость, боль– бессилие, что он и его самый родной человек останутся не отмщенными. И вот опять вернулась злость. А с ней и желание действовать. Опять появился смысл в его одинокой, никому уже давно не нужной жизни.