Постель Искандра не пахла ничем – или тейкскалаанским мылом, пустым запахом лишь с намеком на минеральную воду. Кровать была широкая и завалена одеялами. Свернувшись в ней, Махит почувствовала себя точкой сжатия в центре вселенной, рекурсивно погружаясь сама в себя. Она сама не знала, на каком языке думает. Звездное поле над головой поблескивало в ночи – и правда безвкусица, – и ей не хватало Искандра, и хотелось разозлиться на того, кто поймет, насколько она разозлилась, а Жемчужина Мира за окном издавала тихий оседающий шум, как и любой другой город…
Сон подхватил, как гравитационный колодец, и она поддалась.
Глава 4
Кухня в Городе разнообразна, как и на любой планете: в Городе, несмотря на урбанизацию, почти 65 процентов суши, так же много климатических поясов, как и на других планетах, так что здесь найдется превосходная еда для холодной погоды (автор нижайше рекомендует обернутые вокруг зимних овощей тонкие ломтики оковалка малого лося в «Затерянном саду» на плазе Север-Четыре – если вас не пугает дальняя дорога!). Тем не менее классическая кухня Города – это яства дворцового комплекса: субтропические, сосредоточенные на широком разнообразии цветов и водных растений, характерных для прославленной архитектуры дворца. Начните день с жареных бутонов лилий, в чьих лепестках прячется свежий козий сыр, – они найдутся почти у каждого уличного торговца, и лучше брать погорячее, – а затем приступайте к кулинарному туру по множеству известных на весь космос ресторанов плазы Центр-Девять…
[…] в следующий пятилетний период ожидаем способности выдать вплоть до пятисот разрешений на деторождение без последующего перемещения ввиду высокой эффективности урожая последней модификации риса при нулевой гравитации. В первую очередь иметь детей разрешается лицам, которые больше десяти лет находятся в списке зарегистрированных генетических родословных; затем – на усмотрение советника по шахтерам ради появления детей, которые с высокой вероятностью получат высокие оценки по способностям для имаго-линий по горной добыче и инженерии…
Искандр утром не вернулся.
Махит проснулась с такой же пустой головой, с которой засыпала. Она чувствовала внутри себя гулкую пещеру, ощущала стеклянную хрупкость, словно при похмелье в начальной стадии. Подняла перед собой руки. Не тряслись. Касалась кончиками пальцев кончика большого в разном ритме: так же просто, как всегда. Если она и пострадала от неврологической травмы – если ее имаго-аппарат полетел необратимо и выжег нейронные связи, которые должны были навечно высечь в ее разуме Искандра, сделать одного человека из двоих, – в подобной элементарной зарядке это не проявлялось. Наверняка она сможет пройти и по прямой линии. Но какой смысл?
На Лселе уже было бы поздно волноваться и бежать к психотерапевту по интеграции. Каскадный сбой в морге, отключения, эмоциональные всплески и потом молчание – настолько неудачно интеграция имаго на ее памяти не проходила ни разу. На Лселе ей бы пришлось лечь в лазарет на медицинскую палубу. А она сейчас сидела на кровати Искандра посреди Тейкскалаана и бесилась, что его нет рядом. И если у нее и есть какой-то неврологический сбой, то не видно симптомов, которые бы заметил тейкскалаанский медицинский работник, даже если бы захотелось обращаться за помощью.
В спальне Искандра были узкие и высокие окна, три в ряд, и в них широкими лучами проливалось рассветное солнце. В лучах виднелись парящие точки, невесомо танцевали – возможно, у нее все-таки есть неврологические симптомы или какая-нибудь окулярная мигрень.
Она встала, прошла (по прямой линии, просто для проверки) и провела по ним рукой. «Пыль. Это пылинки». В Жемчужине Мира нет нужды в очистителях воздуха. А еще тут есть небо и растения. Прямо как на других планетах, где она бывала в кратких визитах. Что за глупые переживания. Просто все вокруг чужое, а ей настолько одиноко, что начались полеты параноической фантазии.
Три месяца – для кого угодно слишком короткий срок, чтобы интегрироваться как следует. Ей с Искандром положен год – чтобы врасти друг в друга, чтобы она впитала все, что он знает, а он растворился из голоса в разуме до инстинктивного второго мнения. Положены медитации, сеансы психотерапии и медосмотры, а здесь, куда она всегда стремилась попасть больше всего, ничего подобного нет.